Энн Перри - Покойник с площади Бедфорд

Лицо продавца расцвело.

– У нас был похожий посетитель, и, как мне кажется, он действительно покупал носки. Мы с ним разговорились, и он упомянул, что служил в армии и поэтому знает, как важно, чтобы ноги всегда были сухими. Помню, он еще сказал: солдат с мокрыми ногами – это не вояка. Именно поэтому сам он торговал шнурками – теперь, когда для него начались тяжелые времена. Но я не знаю, как его зовут или где он живет. Да и раньше я его никогда здесь не видел. День тогда был очень хороший, а тот человек был весь закутан – сказал, что простужен. Но он действительно был худощав и приблизительно вашего роста. А вот насчет волос ничего сказать не могу – просто не помню.

– А где он торговал шнурками? – быстро спросил Телман. – Он не говорил?

– Да-да, он сказал. На углу Линкольнз-Инн и Грейт-Куин-стрит.

Потратив остатки дня на поиски, инспектор сумел разыскать Джорджа Мейсона и Уилли Стронга, которых назвал продавец, – и оба они оказались абсолютно живыми.

Затем Сэмюэль навел справки об уличных продавцах на Линкольнз-Инн-филдз и выяснил, что среди них был старый солдат по имени Альберт Коул. Обычно он торговал на северо-западном углу рядом с Грейт-Куин-стрит. Однако никто не видел его последние пять или шесть дней. Некоторые адвокаты из Иннз-оф-Корт[6], расположенной неподалеку, регулярно покупали у него шнурки и смогли достаточно точно описать его, а один из них даже согласился на следующий день приехать в морг и опознать тело.

– Точно, – сказал юрист, увидев труп, со вздохом сожаления. – Боюсь, что он очень похож на Коула.

– А вы можете точно сказать, он ли это? – спросил Телман. – Вы абсолютно уверены?

– Абсолютно я не уверен! – огрызнулся адвокат. – Впрочем, да, почти уверен. Бедняга! – Он достал из кармана четыре гинеи и положил их на край стола. – Это на его похороны. Малый был солдатом. Служил Королеве и Родине. Не хотелось бы, чтобы его похоронили в общей могиле.

– Благодарю вас, – Сэмюэль был удивлен – он не ожидал такой щедрости по отношению к уличному торговцу, совершенно незнакомому, от представителя класса имущих, по отношению к которым инспектор испытывал врожденное презрение.

Юрист направился к выходу, бросив на полицейского ледяной взгляд.

– А что-нибудь еще вы о нем знаете, сэр? – спросил тот, выходя вслед за ним на улицу. – Это очень важно.

Адвокат непроизвольно замедлил шаг: уважение к закону он, видимо, впитал с молоком матери.

– Он был солдатом, – ответил юрист. – По-моему, его комиссовали по инвалидности. Названия полка я не знаю, никогда не интересовался.

– Ну, это я, наверное, смогу выяснить, – продолжал Сэмюэль, держась рядом с ним. – А может быть, он рассказывал что-то еще, сэр? Может быть, вы знаете, где он жил? Или где еще торговал, помимо Линкольнз-Инн-филдз?

– Не думаю. Обычно он торчал на этом углу в любую погоду.

– А он никогда не говорил, где брал свои шнурки?

– Инспектор, я просто купил у него несколько пар, – адвокат с удивлением посмотрел на собеседника. – Я никогда подолгу с ним не разговаривал. Мне очень жаль, что этот малый умер, но я не могу вам больше ничем помочь. – Он достал золотые карманные часы и открыл их. – Простите, но у меня нет больше времени. Я и так тут задержался. Придется искать кеб. Желаю вам успеха в скорейшем раскрытии этого преступления. Всего наилучшего.

Телман проводил его глазами. В конце концов, теперь он знал имя убитого, и знал его от надежного свидетеля, который наверняка не откажется выступить в суде.

Однако что делал бывший солдат, а ныне продавец шнурков Альберт Коул на Бедфорд-сквер среди ночи? До нее было больше мили, а уличные торговцы редко меняют свои точки. Ведь если они это делают, то вторгаются на чью-то чужую территорию, а это всегда смертельная обида, которая обычно смывается только кровью. Однако уличные торговцы – не преступники, и подобное вторжение могло стать причиной серьезной драки, но никак не убийства, разве что случайного.

Хотя, с другой стороны, шнурками среди ночи не торгуют…

Скорее всего, совсем другая причина привела беднягу к парадному подъезду генерала Балантайна. Вряд ли убитый ухаживал за одной из горничных. В этом случае он наверняка подошел бы к заднему входу, а не к парадным дверям, которые хорошо просматривались с улицы и у которых его мог увидеть патрульный констебль или кто-то из прохожих. И, уж конечно, никакая горничная не будет впускать своего ухажера через переднюю дверь.

Кстати, а зачем грабитель, идущий на дело, будет стоять перед парадным входом дольше, чем это необходимо? Наверняка он воспользуется какой-то неприметной аллеей, а если это невозможно, то пролезет сквозь кусты, через задний двор и воспользуется дверью для загрузки угля или вывоза мусора.

Так почему же все-таки он оказался перед парадной дверью дома Балантайна, да еще и с хозяйской табакеркой в кармане?

Телман шел по тротуару, опустив голову и глубоко задумавшись. Он никак не мог сформулировать удовлетворительное объяснение, но был уверен, что дом генерала каким-то образом замешан в этом деле. Скорее всего, для этого была какая-то причина.

Ему придется побольше узнать и о генерале Балантайне, и о леди Огасте.

Инспектор ни в чем не подозревал хозяйку дома и слабо представлял, как он сможет раздобыть сведения о ней. Телман не был трусом и не дрожал перед людьми только потому, что они занимали более высокую ступеньку на социальной лестнице или были богаче его. Однако сама мысль о том, что ему придется столкнуться с генеральшей, заставила его вздрогнуть.

С Брэндоном Балантайном все было по-другому. Сэмюэль гораздо лучше разбирался в мужчинах и предвидел, что у него не возникнет проблем со сбором информации о военной карьере генерала. Многое можно будет узнать в армейском архиве. Кстати, там же он сможет узнать и где служил Альберт Коул.

– Альберт Коул? – повторил служащий в архиве клерк. – А как его второе имя, инспектор?

– Не имею понятия.

– Место рождения?

– Тоже не знаю.

– Не много же вам известно! – Клерк был средних лет, и его работа успела ему смертельно надоесть, однако он старался выполнять ее как можно лучше, особенно когда, как в данном случае, сведений было очень мало и поиски оказывались очень сложными.

– Только то, что этого человека убили, – ответил полицейский.

– Я постараюсь что-нибудь для вас сделать, – лицо служащего сделалось серьезным, и он отправился на поиски, оставив Телмана на деревянной скамье в приемной.

Прошло не меньше часа, прежде чем клерк вернулся, однако отсутствовал он не зря.

– Альберт Милтон Коул, – важно провозгласил архивист. – Думаю, что именно он вам и нужен. Родился двадцать шестого мая тридцать восьмого года в Баттерси. Служил в тридцать третьем пехотном полку – так здесь написано. – Он взглянул на посетителя. – Это полк герцога Веллингтона. В семьдесят пятом году был ранен в ногу. В левую, в бедро. Была раздроблена кость. Вернулся домой и отправлен на пенсию. После этого никаких записей. Значит, он не был замечен ни в чем предосудительном. Согласно личному делу, никогда не был женат. Вам это поможет?

– Пока не знаю. А что вы можете сказать о генерале Балантайне? – спросил инспектор.

– А теперь вам нужен еще и генерал? Ну, это уже совсем другой коленкор! – Брови клерка удивленно поднялись. – А у вас есть соответствующее разрешение?

– Конечно. Я расследую убийство солдата, который был найден с раскроенной головой на ступенях дома генерала Балантайна!

Служащий заколебался, однако потом почувствовал, что ему уже и самому становится интересно. Он не особенно любил генералов, так что если эти сведения придется предоставить – а клерк был уверен, что другого выхода у него нет, – то лучше сделать это добровольно. Он опять покинул своего посетителя и вернулся через пятнадцать минут с несколькими листками бумаги, которые и передал Сэмюэлю.

Тот погрузился в чтение.

Брэндон Певерелл Балантайн родился 21 марта 1830 года в Бишоп-Окленд, графство Дарем. Старший сын Брэндона Эллвуда Балантайна. Образование получил в Эддискомбе[7], которую окончил в шестнадцать лет. Когда ему исполнилось восемнадцать, отец купил для него офицерский патент, и молодой человек отплыл в Индию в чине лейтенанта Бенгальского инженерного корпуса. По прибытии в Индию незамедлительно принял участие во Второй сикхской войне, в том числе в осаде Мултана[8], за что был награжден. Во время битвы за Гуджрат[9] был ранен. В 1852 году возглавлял колонну во время Первой экспедиции против племен Черной горы на северо-западной границе. Через год участвовал в карательной экспедиции против племен Африди в Пешаваре.

Во время восстания сикхов служил под командованием Аутрама[10] и Хэвлока[11] при первом освобождении Локхнау[12], а затем и при его окончательном захвате. Показал себя блестящим офицером, охотясь за бандами восставших в Ауде[13] и Гвалиоре[14] в 1858 и 1859 годах. Затем командовал дивизионом во время Китайской войны 1860 года, за что получил награду за отвагу.