Неизвестен Автор - В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны)

Фронтовое письмо

Сохранилось фронтовое письмо адъютанта эскадрильи отцу Тони Лебедевой Василию Павловичу:

"Здравствуйте, Василий Павлович! Получил Ваше письмо... На Вашу просьбу я сейчас ничего точного ответить не смогу, а что было раньше известно о Тоне, то напишу.

После освобождения города Орла мне было известно, что Тоня находилась в госпитале, и после эвакуации ее увезли немцы. Работники этого госпиталя рассказывали, что, когда ее допрашивали немецкие офицеры, она себя вела как большевик и патриот Родины. И когда они ей сказали: "Мы все равно победим", - она им плюнула в лицо. После этого нам ничего о ней не известно. Все наши боевые товарищи не забыли о Тоне и никогда не забудут - ведь она была исключительно смелая, храбрая и инициативная в бою и на своем счету имела три сбитых самолета противника. Память о Тоне чтим в своих сердцах. До свидания.

Пестряков Евгений Иванович, п/п 35428".

Друзья-однополчане работают над архивными документами тех дней, чтобы до конца раскрыть судьбу героической летчицы Тони Лебедевой.

Ольга Ямщикова, командир эскадрильи.

Дружба

Памяти Раи Беляевой...

Моя первая встреча с Раей осталась в памяти навсегда. И вся наша совместная жизнь и дружба были полны тепла и любви, такой материнской, трогательной заботой со стороны Раи ко мне, что и сейчас вспоминаю все это с благодарностью и грустью.

Было мне лет двенадцать, училась я в школе имени Красина в городе Кирове. В один из последних дней учебы перед летними каникулами во время большой перемены мы, как всегда, играли в "сыщики - разбойники". Я была в роли разбойника. Помню, как в большом зале школы меня окружили "сыщики". Они неслись ко мне с двух противоположных коридоров. Был один путь к бегству открытое окно. Я прыгнула - и от боли в ногах потеряла сознание.

Когда я открыла глаза, передо мной стояла девочка с чемоданом.

Я не могла встать и тихо плакала. Успокаивая меня, девочка ловко ощупывала мои ноги.

- Ты счастливая, хорошо отделалась. Разве можно гак прыгать?

- Ты кто? - спросила я.

- Я Рая Беляева, приехала к вам в город поступать в кожевенный техникум. Он будет в вашей школе.

Когда меня спустя некоторое время посадили на школьную подводу, чтобы отвезти домой, я сказала Рае:

- Бери свой чемодан, и поедем к нам, а то мне очень попадет от мамы.

Так произошла наша первая встреча.

Прошло шесть лет. Я уже работала инструктором-летчиком Ленинградского аэроклуба. Шестнадцатый трамвай возил меня от дома до завода "Электросила". Тут неподалеку было поле, где я учила летать молодых рабочих завода. Раннее, утро. Я еду и сплю. Чувствую, кто-то ласково щекочет мне лицо, начинает тормошить. Открываю глаза.

- Рая! Откуда ты?

- Я мастер кожевенного завода, еду с работы. Ты мне нужна. Хочу учиться летать.

Мы побежали с ней на аэродром, и уж никакими силами ее нельзя было оттуда увести. Рая стала учлетом аэроклуба. Все свободное время от работы она проводила у самолета.

- Учи меня скорее всему, что умеешь, - говорила она мне.

До чего же она была ловкая и сильная! Делать умела буквально все. Мыла и скребла машины, таскала бидоны и бочки. Летала как "бог", без устали и всегда, когда только можно. Густые черные косы прятала под комбинезон. Глаза, серые, большущие, всегда сияли радостью. Смеялась прищуриваясь, да так заразительно!

- До чего же хорошо в воздухе! Ура!.. - кричала она, выпрыгивая из самолета.

По дому делать мне ничего не давала. Покупала продукты, готовила, стирала и шила. Когда я задерживалась на работе, помогала оформлять мне летные книжки учлетов. Шесть часов работы на кожевенном заводе, остальные на аэродроме.

- Люблю авиацию. Умру без полетов! - говорила она.

Я инструктор-летчик, мне необходима "важность", хотя за плечами всего восемнадцать лет; я должна быть сдержанной, но в душе разделяла Раины порывистость, горячность, любовь к авиации. Самое главное в моей жизни теперь - это летать! Когда я училась летать на "Аврушке", очень многих учлетов отчисляли. И я думала, что если меня тоже отчислят, то я умру от тоски по полетам.

Прыгали мы с ней с парашютами, делая одинаковую затяжку и одновременно открывая парашюты.

- Ты - мой самый лучший друг, а я твой ангел-хранитель! - кричала она в воздухе.

Человека, любящего свою профессию более, чем она, я не встречала. Утром она "возила" группу учлетов. Летала прекрасно сама и мастерски передавала свое искусство другим. Вечером проводила прыжки. Она была неутомима. Я ни разу не видела ее усталой.

- Рая, - сказала я ей однажды, - я больше не буду брать новую группу учлетов для обучения. Одиннадцатую группу учу летать, а что сама знаю? Сейчас приходят учиться люди почти уже с высшим образованием, из институтов, и мне приходится на пальцах объяснять, почему самолет летает. Недавно меня один спросил: "А вы знаете, товарищ инструктор. как рассчитывается крыло на прочность?"

- Ну и что же ты?

- Я сказала, что в прочности своего самолета не сомневаюсь.

- А я показала бы ему такой пилотаж, что он после этого забыл бы вообще о прочности.

Через несколько дней утром у самолета встречаю Раю.

- Ты зачем здесь? Почему не отдыхаешь? Твоя же группа закончила программу.

- Все, Лелечка, решено уже с начальством. Сегодня ты знакомишь меня со своими учениками. Одну твою группу буду возить я.

- А я?

- А ты будешь возить вторую, а в оставшееся время готовиться в академию.

- Рая, милая, у тебя же и так большая загрузка!

- Никакой загрузки. Я вечером прыгаю, а утром скучаю. А мне надо летать все время, беспрерывно. Неужели ты не понимаешь этого?

И она действительно беспрерывно летала и прыгала. Еще до войны Рая налетала более тысячи часов, имела более ста прыжков с парашютом, подготовила сотни парашютистов и инструкторов парашютного дела. Когда Рая работала в Тушино, под Москвой, она была бессменной участницей авиационных парадов в лучшей женской пилотажной пятерке. Я следила за ее успехами по газетам. Ее письма заражали меня бодростью и желанием еще больше и лучше работать на благо нашей любимой Родины.

"Лелька!.. - писала она мне. - Дадим стране десять тысяч летчиков! Я инструктор-летчик и инструктор-парашютист, и я учу летать. Мои мечты сбылись. И это мне дает такое счастье в жизни!... Пришли мне карточку вашей дочки или лучше дочку пришли погостить".

* * *

Когда началась Великая Отечественная война, Рая добровольно пошла на фронт и была зачислена в истребительный полк.

"Что же ты окопалась в Сибири? Почему не едешь в наш полк? - писала она мне летом 1942 года. - Тут такие идут бои, все твои курсанты воюют, на каждом аэродроме их встречаю. Ты ведь уже кончила академию? Приезжай скорее, летчики так нужны здесь!"