Георгий Булавин - Новатерра
'Да хладнокровней ты, сынок! - внезапно тявкнуло неведомое Запределье. - Вас, людей, не поймёшь! В натуре, что ты в ней наѓшёл?! Ни шерсти, ни ушей, с хвостом, опять же, незадача. Вот я сеѓгодня видел одну сучку... нет, уже вчера. А сегодня... сегодня поѓглядывай, сынок!'
Л-л-ляз-з-з-зг! Дз-з-з-зин-н-н-нь! Ба-бах!
Ах, вашу мать! Спасибо, ангел мой!!!...
Инстинкты пусть стареющего, но всё же бойца сработали молниеносно, и в следующий миг гетман уже летел к оконному проёму.
Ещё миг - и Татьяна на полу.
Третье мгновение - гаснет свет и что-то валится за спиной. Ведь позади ещё один боец!
- Серёга, вниз! Всем лежать! Дэн, место!
Рукоятью АПСа гетман вышиб осколки стекла и трижды выпалил в кусты, что частоколом разрослись перед парадным.
- Старый, вон, на десять! - уже от подъезда прокричал Серёга, и тут же дважды рявкнул 'Смит&Вессон'. - Снял, бля буду, снял!
Серёга пронёсся в направлении афишной тумбы. Точно на десять часов, подумал гетман, если перпендикуляр от входа принять за отметку полудня-полуночи на циферблате. Интересно, где 'братан' этому научился? Да разве только этому?!
- Не вставать! - бросил он дамам, распахивая дверь. - Дэн, место! Охранять!
Пока летел через три ступеньки, успел подумать - из громадноѓго пса охранник, как из его же хвоста сито. Ну не может спасатель рвать спасаемого на куски, человека, мать его, высшее существо!
К месту скоротечного боя уже сбегались растревоженные общинники. Серёга отдавал команды, сидя верхом на бесформенной туше:
- Не стрелять! Вокруг смотреть! Свет!
Чьим-то доброхотским фонариком гетман осветил лицо ночного террориста.
- О, Иван! Ну, сука!
И размашисто влепил рыжему ублюдку сапогом в жиѓвот. Рядом валялся автомат. Наш!
- Где взял, урод?!
- У конвойного, - выдавил 'механизатор'.
- Будет тебе, падло, конвойный! Ненадолго... Убил?!
- Не знаю-у-у...
Гетман выкрутил мерзавцу ухо.
- Где второй Иван?
- Нету-у-у...
- Где?!
- Замочили-и-и...
- Ты?
- Не, конвойный-и-и...
- Сестра, 'Скорую' на пристань, дежурного врача ко мне! - проѓревел гетман. - Серёга, куда ты его?
Богачёв перевернул тушу на живот.
- В икру и бедро.
- Нормально, до расправы будет жить, а там я ему устрою танцы с волками... Самуил Рувимыч, - поглядел на запыхавшегося доктора Шаца, - этому говнюку оказать первую помощь и в зиндан его. Больную из 25-й немедленно перевести на третий этаж, в палату окнами во двор, ставни затворить. И вколите ей успокоительное, только не из арсеѓнала Доктора Сме... э-э... поняли чьего, да? (Шац понимающе кивнул) Сеѓрёга, звони оперативному: выделить курсантский караул в больницу, тревоги не поднимать, всё улажено, усилить патруль на Дровяной пристани, вождя гостей в девять ровно - ко мне... Расходитесь, стаѓничники, благодарю за помощь и бдительность!
Сам гетман вызвал по мобильному пристава, кратко разъяснил ситуацию, велел немедленно заняться расследованием всех злодеяний 'механизаторов' и завтра - нет, уже сегодня! - к пополудни выводить на суд. Затем отошёл в сторону и уточнил вполголоса:
- Юрчик, личная просьба: ни в протоколах, ни на суде о девушке слова прозвучать не должно. Пойми правильно, ей здесь жить. Я так думаю...
- Понимаю, Саня, всё понимаю...
- Ни хрена ты не понимаешь, уж прости.
- Лучше, чем ты думаешь. Слушай, может, его... это... ну...
- Жалею, что сразу 'этого' не сделал! А сейчас нельзя, мы ведь только сегодня... тьфу, вчера, говорили - можем создать опасный прецедент той же внесудебной расправы. Думаю, у этих орлов и так наберётся подѓвигов на десять высших мер. Если же вождь их, 'яблочник' этот, будет возникать или запираться, скажи, что мы, отморозки, пытать его станем, но сведения получим, а сам он из гуманитарной помощи получит только инѓвалидность. Давай, удачи!..
До самого дома друзья молчали. На лестничной площадке гетман стиснул руку 'братана'.
- Заходи утром, позавтракаем.
- Ты ж не хаваешь до обеда! - поразился тот.
- Надо же когда-то начинать... Благодарю, Серый!
- Не за что, - усмехнулся Богачёв и многозначительно поглядел на гетмана...
Легли супруги на балконе. Алина крепко обняла его, прижалась горячим обнажённым телом.
- Вот это денёк выдался, да, Аль?! Столько событий, столько перемен...
- Враг разгромлен, - робко предположил гетман, хотя прекрасно понял, что имеет в виду жена. - А перемен, моя хорошая, могло быть еще больше.
- В смысле?
- В самом прямом. Если бы этот мерзкий тип не погорячился, а, скажем, подстерёг вас на выходе или умел чуть лучше стрелять. Представляешь, какие были бы перемены?! Когда ты уже..?!
- Да, я поняла, прости, - Алина вздохнула. - Но я не тех переменах.
- Интересно?
- Кому как... Наш гетман, кажется, влюбился... Или я не права?
- Боже, Алька, да это ведь ребенок!
- Ребенок - это ты, Санечка, хоть и полковник, старый солдат, великий гетман, царь-батюшка местного значения. Как вы друг на друга смотрели - это что-то!
У гетмана перехватило дыхание.
- Я... ты... да я...
- Нет, точно ребенок! - горько усмехаясь, прошептала Алина. - Чувѓству, милый мой, не прикажешь. И не скроешь его. Я не против, ты не подумай. Такова природа человека, и рано или поздно это всё равно должно было случиться.
- Прости...
- Ой, Аль, не надо только..! Скажи еще - я больше не буду. Любите, кто вам запрещает... Боже, если бы ты знал, сколько ей довелось перенести!
- Представляю себе.
- Ты?! Оставь меня жить! Такого не представишь... А какая красавица, правѓда?
- Ты...
- Я - тоже. И молчи! Сынок!.. Между прочим, Аль, она далеко не дура, более того, очень умная и грамотная девчонка.
- Грамотная? Откуда? Ей ведь перед Чумой было лет пять, а потом...
- Без малого шесть, - поправила Алина. - А потом жила в лесной избушке с отцом и матерью, их семью и Чума, и Чумные обошли стороной. Не обошли бандиты восемь лет назад, но и то половину из них она провела в обществе старушек, учительницы и монахини, лишь потом попала в лапы этих... 3наешь, она очень любила своего отца, он, вероятно, был примерно одних лет с тобой... был бы сейчас...
- Может быть, его во мне и увидела? - предположил Александр.
- Нет, Аль, в тебе она увидела нечто другое...