Дэн Абнетт - Двуглавый орел

— Желаю удачи.

— Удача здесь совсем ни при чем. Это вопрос веры.

— Мне не кажется, святой отец, что у вас ее слишком много. Честно говоря, вы производите впечатление… очень озлобленного человека.

— Не может быть! Как же так? Я ведь на этой базе, чтобы оказывать здесь духовную поддержку. И медицинскую помощь. Думаю, из-за последнего меня и прислали сюда. Я ведь поначалу был медиком, прежде чем стать айятани.

Марквол внимательно посмотрел на него:

— По-моему, вы не преуспели ни в том, ни в другом.

— Да, пожалуй… — тяжело вздохнул Каутас. — Вот и тебе не помог…

Какое-то время они просидели в молчании. Скопсы вовсю кружили над ними. Наконец Каутас прокашлялся и сказал:

— Хорошо. Давай тогда проверим меня на профпригодность. Скажи, от чего у тебя такое мрачное на строение?

Марквол кисло улыбнулся:

— Из-за самолета… Из-за женщины.

— В самолетах я не разбираюсь, — сказал Каутас. — Шумные, громадные горы металлолома. Женщины более по моей части. Она тебя что, отвергла, или ты ей почему-то не подходишь, или, может, это случай неразделенной любви?

— Э-э… наверное, первое. Отвергла. Прошлой ночью она сама клеилась ко мне, будто, кроме меня, и нет никого, а этим утром…

— Ну, тебе надо научиться переносить такие удары.

— Вообще-то, я еще не все сказал.

— Да? Гм… Даже исходя из того, что ты сказал, ясно, что тебе нужно это перенести.

— Значит, перенести?

Каутас глубокомысленно кивнул.

— Знаете, святой отец, похоже, вы и сами-то в этом ничего не смыслите.

— Не может быть! Вот тебе и раз…

Возникла еще одна долгая пауза, во время которой Каутас в очередной раз приложился к фляге.

— Хорошо, — прервал паузу Марквол. — Расскажите-ка лучше про себя. Вы-то почему так напились?

Каутас почесал в затылке и тяжело вздохнул.

— Потому что я хочу быть там, — произнес он наконец. — Только там. Сейчас, когда она наконец вернулась. А я не могу, потому что я застрял здесь.

— Кто вернулась?

— Беати, Вандер Марквол. Беати…

В небе над пустыней, 09.32

Они спикировали так стремительно, как только позволяли их двигатели. Про себя Джагди порадовалась, что им удалось долететь почти на целую минуту раньше запланированного.

Звено «Рапторов», обнаружив в открытых пространствах пустыни отступающий конвой, уже успело организовать его патрульное сопровождение, когда прогремели первые выстрелы внезапной атаки. Когда легкие, заправленные под завязку танки противника, очевидно неся в себе полные боекомплекты, при поддержке более тяжелых гусеничных машин вдруг выскочили из-за барханов наперехват измотанной долгим переходом имперской колонне.

«Рапторы» уже выпустили все свои ракеты, поразив несколько довольно серьезных целей. Горящие обломки бронетехники усеяли песчаные дюны.

— Рады вас видеть, «Умбра», — приветствовал их по воксу «Раптор Один». — Теперь мы сможем больше внимания уделить понаехавшим сюда «Адским ударам».

— Вас поняла, ведущий. Заходим на атаку, — отозвалась Джагди..

«Рапторы», которые до этого продолжали делать свое дело, нанося орудийные удары, теперь один за другим ушли вверх, освободив место для самолетов «Умбры». Машины «Рапторов» были традиционно черного цвета. По прибытии на озеро Госель они категорически отказались их перекрашивать, хотя Джагди и усматривала в этом скорее проявление гордыни, чем верность традиции.

Между тем внизу растянутые по пустыне танковые дивизии противника, умело используя дюны как прикрытие, выпускали залп за залпом из главных орудий своих машин по хаотично перемещающейся имперской бронетехнике.

Джагди видела, как одна из «Химер» взлетела на воздух, а из треснувшей платформы «Гидры» вырвались языки пламени. Белые следы инверсий в небе, плотные облачка, вырывающиеся вместе с ослепительным огнем после каждого залпа, черные клубы дыма, поднимающиеся от обломков покореженной техники, — все это густой пеленой стало застилать панораму пустыни.

Неожиданно вражеские противовоздушные транспортеры выпустили в воздух несколько спорадических трассирующих очередей.

— Где наша не пропадала! Вперед! — крикнула Джагди.

Ван Тул пошел в атаку первым, стремительно проведя свой самолет сквозь адскую мозаику дыма и пара. Одна из трассирующих очередей сверкнула совсем рядом. Он выпустил ракеты наведения и тут же увел свою «Громовую стрелу» в сторону.

Огненный смерч прошел по поверхности пустыни. Два танка разорвало на мельчайшие части, — видимо, сдетонировал боекомплект.

Дель Рут последовала за товарищем, выбрав более хитрую, извилистую траекторию. Она прошла над самым краем позиции противника, тем самым умело облетев ураганный огонь его зенитных батарей. Выпущенные ею ракеты вывели из строя один из танков, порвав его гусеницы. Однако, вместо того чтобы сразу улететь, Дель Рут еще какое-то время оставалась на небольшой высоте, открыв огонь по вражескому транспортеру с пехотинцами. Ее счетверенные орудия разнесли его на куски, и, уже удаляясь, она диким криком, который был слышен через вокс, отметила свою удачную атаку.

Уже на подлете к цели Джагди развернула свой самолет вокруг оси, готовя вооружение крыльев к бою. Она опять почувствовала приступ тошноты, но усилием воли подавила резь в желудке.

Танк… Нет, этот уже слишком близко. А вот еще один, на одной линии с ним… Она подождала, пока тот попадет в окуляр ее скопа, и произвела выстрел. Ракеты, вылетев, оставили за собой тонкие изогнутые следы белого дыма.

Танк взорвался, когда Джагди уже высоко поднялась над пораженной ею целью.

Она еще долго продолжала подниматься. Долго. До тех пор пока не увидела «летучих мышей».

ТБП на озере Госель, 09.33

О чем-то задумавшись, Каутас глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, что сейчас происходит на Геродо-ре? — неожиданно спросил он.

— Геродор? А где это?

— Один из миров в звездном скоплении Хана, примерно девять недель лета отсюда.

Марквол только пожал плечами:

— Откуда мне знать… Наверное, и там воюют.

Каутас вновь вздохнул:

— Вот эту черту, ты уж меня прости, я часто замечаю у строевых военных. Они, как правило, имеют удивительно слабое представление о целостной картине всего происходящего. О великой стратегии войны. Они с легким сердцем оставляют это на усмотрение тактиков, высших командных чинов и священнослужителей.

— У строевых военных, как правило, есть довольно много прямых обязанностей, чтобы они могли еще думать о чем-то другом, — тут же отреагировал Марквол.