Дэн Абнетт - Возвышение Хоруса

Во время приветствий, поцелуев и поклонов Хорус что-то шепнул на ухо Абаддону. Капитан кивнул в отпет, тронул переключатель вокс-связи, переходя на личный канал, и обратился к остальным морнивальцам на наречии Хтонии: «Военный совет состоится через тридцать минут. Будьте готовы сыграть свои роли».

Все трое поняли, что это означает. Вслед за Абаддоном они влились в ликующую толпу.

Совет собрался на стратегической палубе «Мизерикорда» — в массивной ротонде, расположенной позади капитанского мостика. Воитель занял место во главе длинного стола, а морнивальцы вместе с Августом, Эшкеррусом и девятью старшими офицерами флота и армии расселись по обе стороны от него. Остальные Лунные Волки заняли места в отделанной панелями галерее над основным залом.

Для наглядного сопровождения своего короткого доклада мастер Август включил гололитические изображения. Хорус внимательно рассматривал каждое из них и дважды попросил Августа вернуться назад, чтобы изучить все детали.

— Значит, вы сбросили в этот смертельный капкан все силы, которые имелись в вашем распоряжении? — спокойно начал Торгаддон, как только Август закончил свою речь.

Август вздрогнул, словно от пощечины.

— Сэр, я поступил, как…

Воитель поднял руку:

— Тарик, это слишком сурово, слишком жестко. Мастер Август просто делал так, как советовал ему капитан Фром.

— Мои извинения, сэр, — сказал Торгаддон. — Я не настаиваю на ответе.

— А я не считаю, что Тарик неправ, — отрезал Абаддон. — Это колоссальное распыление живой силы. Целых три роты? Не считая отрядов армии…

— Будь я на его месте, такого бы не случилось, — пробормотал Торгаддон.

Август быстро-быстро заморгал. Было очевидно, что он еле сдерживается.

— Это непростительно, — заметил Аксиманд. — Просто непростительно.

— И все же мы его простим, — сказал Хорус.

— Разве можно такое простить, мой господин? — спросил Локен.

— Мне случалось расстреливать людей и за меньшие ошибки, — сказал Абаддон.

— Прошу вас, — воскликнул мгновенно побледневший Август и вскочил на ноги. — Я заслуживаю наказания. Я умоляю вас…

— Он не стоит болтерного заряда, — проворчал Аксиманд.

— Достаточно, — успокоил их Хорус. — Матануил совершил ошибку. Ошибку командира. Так, Матануил?

— Да, сэр, наверно, так.

— Он спускал свои силы по капле в опасную зону, пока они не иссякли, — продолжал Хорус. — Это печально. Иногда такое случается. Но теперь мы здесь, и этим все сказано. Мы исправим ситуацию.

— А что было с Детьми Императора? — вставил Локен. — Неужели они не могли подождать?

— А чего им было ждать? — воскликнул Эшкеррус.

— Нас, — с улыбкой ответил Аксиманд.

— Угроза нависла над всей экспедицией, — ответил Эшкеррус, прищурив глаза. — Мы первыми оказались на месте. В критической ситуации. Мы бросились вслед за Кровавыми Ангелами, чтобы…

— Чтобы — что? Тоже погибнуть? — спросил Торгаддон.

— Но три роты Кровавых Ангелов уже…

— Возможно, уже погибли, — вмешался Аксиманд. — Они показали, что за ловушка ожидает вас на поверхности. Вы просто шагнули в нее.

— Мы… — не сдавался Эшкеррус.

— Или лорд Эйдолон так сильно стремился к славе? — не дал ему договорить Торгаддон.

Эшкеррус вскочил со своего места и уперся взглядом в Торгаддона.

— Капитан, вы оскорбили честь Детей Императора.

— Да, возможно, — небрежно бросил Торгаддон.

— Тогда вы подлец, и ваше происхождение…

— Советник Эшкеррус, — остановил его Локен. — Больше всего мы ценим в Торгаддоне способность говорить правду. И сейчас он проявляет ее в большей степени, чем обычно.

— Хватит, Гарвель, — спокойно вмешался Хорус. — Всем надо успокоиться. Садитесь, советник. Мои Лунные Волки говорят немного резко, но их очень расстроила сложившаяся ситуация. Поражение имперских сил. Гибель трех рот Космодесанта. Безжалостные враги. Все это печалит и меня, и очень огорчит Императора, когда он об этом услышит. — Хорус поднялся во весь рост. — В моем отчете Императору будут указаны все подробности. Капитан Фром был прав, решив штурмовать этот мир, безошибочно распознав в нем гнездо ксеносов. Мы можем только рукоплескать его отваге. Мастер Август тоже был прав, когда оказал капитану поддержку, хотя при этом он и растратил все свои резервы. Командир Эйдолон тоже был прав, когда ринулся на помощь, не ожидая подкрепления, поскольку под угрозой находились жизни многих солдат, и в противоположном случае его можно было бы обвинить в трусости. Мне также хотелось бы поблагодарить всех офицеров, кто изменил свой маршрут и прибыл сюда с предложением поддержки. С этого момента мы справимся сами.

— И как вы собираетесь решить эту проблему, господин? — дерзко спросил Эшкеррус.

— Вы будете атаковать? — присоединился к нему Август.

— Мы обсудим наши возможности и своевременно известим вас. Это все.

Офицеры стали покидать стратегическую палубу, и вместе со всеми вышли и Седирэ, Марр, Мой, Гошен, Таргост и Круз, оставив Воителя наедине с морнивальцами.

Убедившись, что они остались одни, Хорус окинул взглядом четверку.

— Спасибо, друзья. Отлично сыграно.

Локен быстро осваивал метод Воителя использовать общество Морниваля в качестве политического оружия, а также стал сознавать, насколько искусным и хищным политиком был сам Хорус. Перед посадкой в катер «Духа мщения» Аксиманд коротко проинструктировал Локена по поводу линии их поведения на совете.

— Ситуация здесь сложилась крайне неприятная, и наш командир считает, что это произошло вследствие некомпетентности и ошибок на высшем уровне. Он хотел бы устроить им выволочку, чтобы они корчились от стыда, но… Сто сороковая экспедиция должна сохранить жизнеспособность и хоть какое-то самоуважение. Воителю необходимы их восхищение, уважение и безоговорочная верность. Ничего этого не останется, если он даст волю гневу и пустит в ход свое влияние.

— Значит, выговор останется на долю Морниваля?

— Так точно, — усмехнулся Аксиманд. — Лунные Волки все равно внушают страх окружающим, так что пусть они нас боятся. Пусть даже ненавидят. Мы станем рупором недовольства и разочарования. Все обвинения должны исходить от нас. Говори так прямо и откровенно, как захочешь. Заставь их ерзать от стыда. Они должны понять свои ошибки, но вместе с тем Воитель предстанет милостивым миротворцем.

— Следовательно, мы — его бойцовые псы?

— Зато ему нет необходимости рычать самому. Все верно. Он хочет задать им трепку, сделать внушение, которое надолго запомнится и из которого они смогут извлечь урок. Это позволит ему выступить в роли посредника. Остаться любимым, обожаемым, рупором спокойствия и разума. В конце концов, если мы все сделаем правильно, они почувствуют свою вину, а заодно и доброту Воителя, его милосердие, будут благодарны за то, что он не дал нам воли. Все знают Воителя как искуснейшего стратега, и никто не подозревает в нем таланта политика. Наблюдай за ним и учись, Гарвель. Император не зря назначил его своим заместителем.