Георгий Булавин - Новатерра
- Отставить! - осадил Ходжаева гетман. - Ишь ты, мобилизация! Знамёна в зенит! Шашки подвысь! Соловей-соловей, пташечка... Работать кто будет, мать вашу?! Тень отца Гамлета? Военнопленные? Или молдавских гастарбайтеров подтянем?.. Действуй дежурными силами и теми подразделениями, которые вчера переведены на степень боеготовности 'повышенная'. Только без самодеятельѓности! Телефон мой знаешь.
- Опять по рукам вяжете, ваше высокородие!
- Да Боже меня сохрани! Просто ко мне информации больше стеѓкается.
- Шучу я, Саныч.
- Нашёл время... У тебя, кстати, всё? В смысле - у нас?
- У меня всё, у нас - не совсем.
- Что ещё?!
- Та нэ журысь ты, хлопче!
- Украинский узбек - это что-то, Алик, честное слово! Погляди, у меня еще конечности от общения с вами, соколами, не дрожат ли.
- Сейчас начнут дрожать все твои конечности, - лукаво ухмыльнулся худощавый смуглолицый атаман. - Вернее, чуть попозже... Минут тридцать назад Анахорет звоѓнил, выезжает глиссером, в девять-ноль будет у тебя.
Гетман поморщился так, будто закусил неразбавленный спирт кислющим абхазским лимоном.
- О-ой, блин, благодать Господня снизошла на нас, грешных!.. Ладно, прибудет - встретим. Отпѓравь Константина с курсантами на причал, их высокопреподобие помѓпу обожают не меньше, чем водку и девок. Кстати о водке - припрётся батюшка наш Никодим, дабы схизмата не путь истинной веры наставить, гоѓни в шею! И сам далеко не уходи, я чувствую, у сектантского архи-мандрита те же проблемы возникли.
- Не исключено... Я понял, Саныч. А святой Никотин обязательно притопает. Интересный у нас поп, своеобразно понимает процесс приобщения к истинной вере - споить заблудшего до изумления! На днях мне, слышь, заявил - ты, мол, свои мусульманские замашки брось, подгребай в воскресенье, крестить тебя стану. Я объясняю, что православный христианин в третьем поколении, так он - вижу я, сын мой, что нестоек ты в вере нашей, подваливай, значит, буѓду тебе суть таинств раскрывать. И прихвати сам знаешь чего... Может, низложим его, пока анафеме не предал за трезвый образ жизни?
- Меня не предаст, - усмехнулся гетман, припомнив 'заключеѓние' вражеского агента. - Пускай придуривается, так-то он безвредный. Скажи дежурному, пусть узнает, нет ли у 'анахоретов' сейчас поста какого, и закуску нам закажет. Хотя нашему союзнику что пост, что, хм, смена караула, всё едино... Да! С этими клерикалами чуть не забыл: на позиции у развилки 'Пять углов' распорядись выставить секрет - снайпера, пулемётчика, гранатоѓмётчика и двоих стрелков-следопытов с радиосвязью и универсальѓным комплектом разведки 'Скаут'. Их задача - в контакты не встуѓпать, скрытно наблюдать за узлом дорог и прилегающей местностью, докладывать обо всём, что покажется подозрительным. Остальные организационно-мобилизационные мероприятия - по твоему усмотрению.
- Степень боевой готовности войска... - начал было атаман.
- Повышенная. Во всяком случае, пока...
Гетману ох как не хотелось сворачивать работу предприятий и ставить всё иррегулярное казачье войско под ружьё - запали в душу маловнятные сомнения Серёги, дескать, вдруг противник хочет задушить их, отмобилизованных, в экономическом коллапсе. Не понаслышке знал, что воевать люди приучаются мгновенѓно, работать после этого - с потугами и скрипом. И ничего тут не поделаешь, ведь Homo стал бойцом намного раньше, чем 'трудящимся всех стран'...
Наталья Хуторская, несмотря на ранний час, была уже в приёмной, прихорашивалась перед зеркалом. Гетман улыбнулся, в бессчётный раз за много лет с удовольствием оглядывая статную фигуру женщины и миловидное лицо, сверкающее удивлёнными глазами. Ему всегда казалось - именно так должна выглядеть любимая учительница.
- Привет, Ивановна! Ты чего в такую рань?
- Здравствуй, Саныч! Я чего? А сам-то! Неспокойно, знаешь ли...
- Вот-вот, мне - тоже... А ты, значит, решила грудью встать на защиту Отечества?
- Бесстыдник! Грудь - моё личное дело.
- Ошибаетесь, уважаемая. Хорошая грудь - это дело общественное.
- Ах, так, да? Я вот пожалуюсь Алине Анатольевне, - Наталья показала гетману язык, - что ты ко мне приставал, она тебе сдеѓлает по-одесски кисло в чубчик!
- Да, это будет трагедией, ибо чубчик у меня просматривается уже довольно слабо... А к приставаниям ты, солнышко, готовься - их высокопреподобие вскорости навестить нас соизволят.
- Ох, Господи, - всплеснула руками подруга, - счастье-то каѓкое! Водки давно не жрамши?
- Не исключено, - пожал плечами гетман. - Ты, кстати о водке, отца Никодима, если притопает, гони взашей, двоих служителей культа я не вынесу.
- Самого потом выносить придется, так? Ну, с Никотином проще, он мужа моего боится. А с этим вот прелюбодеем...
- Насколько я знаю, Анахорет Женьку десятой дорогой обходит.
- Меня-то не обходит! Сейчас начнётся: дева пресветлая, душою пречистая... Лапу свою немытую совать начнёт - целуй, мол, дочь моя.
- А ты его перекрестить попробуй, вдруг да сгинет.
- Дождёшься от него! Он, кажется, и с Богом, и с дьяволом поѓкумился, как пивовар Иван Таранов - с Альбертом Энштейном. Пиво 'Пит' сатане повез...
- ...чтоб после вместе водку пить. Не обижай союзника! - гетман кивнул на дверь служебного апартамента. - У меня чисто?
- Как в трамвае! Новая машинистка уборку заканчивает.
- Кто такая? Почему не знаю? А подать сюда..!
- Эй-эй, полегче, дядя! Инна Дмитриенко, есаула дочь, восемнадцать лет всего девчонке, так что не очень там!
- Фи-и, мадам, я маленьких не кушаю... Восемнадцать лет - это же ребёнок!
- Нет, Сашенька, просто ты еще не очень стар.
- Я не очень стар, - вспомнив ночной разговор с супругой, усмехнулся Александр. - Я суперстар! Но с восемнадцатилетней у меня, поверь, не будет ничего и никогда.
- Я бы с тобой поспорила, ну да... А давай! На пиво 'Пит'?
- И где ты, интересно, его достанешь?
- А я проигрывать не собираюсь! Слабо́?!
- Мне? Если до конца жизни у меня ни то что интимная близость, даже маленькая влюбленность к лицу такого возраста возникнет, я тебе ящик самого лучшего вина выставлю, а если нет - ты мне буѓтылку пива 'Пит', идёт? Я призна́юсь, ты не думай.
- Идёт! Только учти, симпатию я замечу, а уж адюльтер... не в мегаѓполисе живём. Всё, как выражается ваш блатной кореш Богачёв, пацан скаѓзал - пацан ответил за базар! Кофе будешь?
- Давай, - вздохнул гетман, - а то после только пиво 'Пит' да водку жрат...