Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Майло бросил взгляд в сторону Гаунта.

— Курфюрст Танит, при дворе которого я был слугой и музыкантом, приказал мне оставаться рядом с комиссаром и сделать так, чтобы он ни в чем не нуждался. В тот момент он нуждался в спасении собственной жизни. Он сражался, и у него не было шансов выжить в том бою. И я поступил так, как мне было приказано.

Лилит побарабанила пальцами по колену:

— Знаешь, Майло, меня занимает одна вещь. Ты до сих пор не спросил, почему ты находишься на этом допросе. Большинство моих подследственных реагируют очень бурно, кричат о своей невиновности и вопрошают, почему с ними так поступают. Но не ты. Из своего опыта могу сказать, что по-настоящему виновные всегда знают, в чем причина их допроса, и редко что-то спрашивают. Ты знаешь, в чем причина?

— Догадываюсь.

Гаунт замер. «Неверный ответ, Брин, совсем неверный!»

— Что ж, выскажи свою догадку, — предложила Лилит. — Говорят, у тебя это хорошо получается.

Кажется, Майло вздрогнул.

— Многие считают меня лишним. Некоторым танитцам не нравится мое присутствие. Я не такой, как они.

«Фес, Майло! Я сказал тебе отвечать искренне, но под искренностью имел в виду совсем не это!» — мрачно подумал Гаунт. Сердце забилось чаще.

— Что ты хочешь сказать? Почему ты не такой, как остальные?

— Я… я другой. Это их нервирует.

— И чем же ты другой? — едва скрывая нетерпение, подтолкнула она.

— Я не солдат.

— Ты… что?

— Все они — солдаты. Вот почему они здесь, вот почему они пережили гибель Танит. Все они были уже записаны в гвардейцы, им было и так суждено покинуть Танит. Комиссар забрал их с собой именно потому, что они ценны для армий Императора. А я — нет. Я гражданский. Меня тут не должно быть. Я не должен был выжить. Другие танитцы видят меня и спрашивают: «Почему этот мальчишка выжил? Что он здесь делает? Если выжил он, то почему не мой брат, моя дочь, мой отец, моя жена?» Я для них — живое воплощение возможности выжить, которой были лишены все их родные.

Инквизитор несколько мгновений молчала. Гаунт с трудом сдерживал улыбку. Ответ Майло был безупречен. Он сделал вид, что его загнали в ловушку, только чтобы уйти от нее вот так легко.

Лилит встала и подошла к Гаунту. На ее лице читались раздражение, гнев.

— Вы тренировали парня? — шепотом спросила она. — Готовили его к подобному случаю?

Гаунт отрицательно помотал головой:

— Конечно нет. К тому же, если бы я так поступил, разве это не значило бы, что Майло есть что скрывать?

Тихо выругавшись, Лилит задумалась.

— К чему вообще весь этот спектакль с вопросами? — спросил комиссар. — У вас есть дар, так? Почему просто не проникнуть в его мысли?

— Да, вы знаете о моем даре, — кивнула инквизитор. — Но настоящий опасный псайкер умеет скрывать свои силы. Допрос — это эффективный метод взломать его защиту и выжать правду. И если в разуме этого мальчика, как мы думаем, пылает огонь проклятия, я не хочу прикасаться к нему напрямую.

Развернувшись, Лилит обошла кресло Майло.

— Расскажи мне об игре, — сказала она из-за спины.

— Игре?

— О той самой игре, в которую ты со своими танитскими друзьями играешь в бараках.

Снова встав лицом к Майло, она вытянула вперед правую руку, сжатую в кулаке. Повернув ладонь вверх, она разжала пальцы. На ладони оказалась живая, извивающаяся зерновая мокрица.

— Вот об этой игре.

— А, об этой, — понял Майло. — Это своего рода пари. Нужно угадать, из какого отверстия выползет мокрица.

Инквизитор положила жука на колено Майло, и тот даже не попытался убежать. Юноша с живым интересом посмотрел на существо. Лилит отошла и взяла что-то из ниши в стене. Предмет был обернут бархатной тканью. Она сорвала покров так, будто собиралась показать фокус. У Варла все равно получалось лучше.

Она протянула ржавое кадило Майло.

— Открой и положи насекомое внутрь.

Юноша подчинился.

— Итак, Майло. Это не игра, это мошеннический трюк. Танитцы пользуются им, чтобы вытрясти деньги из других гвардейцев. А если это все трюк, то ему нужен некий ключевой элемент. Надежный способ сделать так, что выигрыш останется за танитцами. Этот ключ — ты, правильно? Когда нужно, ты можешь угадать правильно. Потому что именно это ты и умеешь, так? Твой разум — это ключ, который позволяет превратить возможное в неизбежное.

Майло покачал головой:

— Это просто игра…

— У меня есть серьезные доказательства, что это не так. Если это просто игра, почему же вы играете с солдатами из других полков, которые ничего о ней не знают? Согласно собранным мною сведениям, за последние несколько дней вы этой игрой облегчили карманы гвардейцев других подразделений. Больше, чем можно было бы заработать на одной удаче.

— Я дога… предполагаю, что нам просто повезло.

— Невозможно провернуть аферу на одной лишь удаче. Как вам на самом деле удается заставить мокрицу выползти из нужного отверстия?

Брин поднял кадило и встряхнул насекомое внутри.

— Хорошо. Если это так важно, я покажу вам. Выберите отверстие.

— Шестнадцать, — сказала Лилит и откинулась на спинку стула в ожидании.

— Я ставлю на девятку, — сказал Майло и опустил кадило на землю.

Мокрица выползла из отверстия под номером двадцать.

— Вы выиграли, ваш номер ближе.

Инквизитор пожала плечами. Майло поймал мокрицу и положил обратно в кадило.

— Это был первый раунд. Теперь вы более уверены в победе. Вы будете играть дальше. Выбирайте.

— Семь.

— Двадцать пять, — загадал Майло.

Несколько мгновений ожидания. Мокрица выползла из отверстия номер шесть и запрыгала по ковру.

— Вы снова выиграли. Теперь вы чувствуете себя еще увереннее, так? Две победы подряд. Будь вы в казарме, вы бы уже собрали немало монет и могли повысить ставки. Теперь вы имеете право положить жука внутрь.

Лилит опустила мокрицу и передала кадило Майло.

— Ваше слово?

— Девятнадцать. Все мои деньги, все деньги моих товарищей по оружию, все — на девятнадцать.

— Номер один, — улыбнулся Майло.

Мокрица выползла из отверстия номер один.

— И вот я забираю свой огромный выигрыш, смотрю на ваше перекошенное изумлением лицо и говорю вам «доброй ночи». — Майло расслабленно опустился в кресло.

— Великолепная демонстрация. Вот только она может стать последним доказательством твоей вины. Как ты мог угадать, да еще и в самый нужный момент, откуда появится мокрица, если только ты не знал заранее?

— Вы и вправду так уверены, что все дело в моей голове, мэм? — Майло постучал пальцем по виску. — Так уверены, что здесь замешано нечто зловещее? Что я псайкер, не так ли?