Дэн Абнетт - Создатель Призраков

Они двинулись вперед по тропе, следуя направле­нию, в котором были сломаны стволы. После шести­десяти метров просека начинала подниматься на холм. Маколл остановился и снова протер оружие.

Крик, острый, как серебристый танитский клинок, вспорол воздух, заставив танитцев замереть. Он бы­стро оборвался, но это был, без сомнения, человечес­кий крик. Маколл мгновенно сорвался с места, двига­ясь к источнику крика. Девр следовал за ним, стараясь поспеть за сержантом и одновременно не шуметь. Они сошли с тропы и углубились в заросли. Раститель­ность вокруг изменилась. Под гребнем холма раскину­лись колонии толстых колючих кактусов. Бока этих ворсистых шарообразных растений пересекали твер­дые гребни, каждый из которых был утыкан длинными иглами. Здесь были тысячи этих кактусов, одни не вы­ше колена, другие — больше и толще человека. Целый лес шипов.

Новый, уже более слабый крик. Так мог вскрикнуть человек, проснувшийся от кошмара и осознавший, что это просто сон. И еще один звук, последовавший не­медленно за криком. Глухой мокрый хлопок, словно кто-то выплевывал куски фруктов.

Рафела они нашли лежащим среди кактусов. Тропа ярких кровавых пятен на пепельной почве рассказала им, где он упал и сколько еще смог проползти. Его тело пронзило не менее десятка игл, некоторые почти в полметра длиной. Одна из них прошла через глазницу прямо в мозг. Перепуганный Девр хотел что-то сказать, но Маколл резко развернулся и прижал ладонь к его губам. Сержант указал на ближайший кактус, показы­вая, что один из рядов колючек на нем отсутствовал, остались только источающие сок отверстия.

— Повторяю, рядовой Рафел! Какова ваша по­зиция? — раздалось из коммуникатора мертвого гвар­дейца.

Маколл врезался в Девра, отталкивая его подаль­ше от трупа. В этот момент три ближайших кактуса вздрогнули и изрыгнули очередь игл. Снова этот глу­хой кашляющий звук. Подобно стрелам, шипы прон­зили тело Рафела или просто ударились о землю.

Один из шипов пробил голень Девра. Гвардеец чуть не закричал, но смог перебороть себя. Сначала острая боль, потом — тупая, ноющая. Нога начала холодеть. Маколл перекатился ближе к нему. Девр жалобно ука­зал на свою ногу, но сержант, похоже, не обратил вни­мания. Он быстро переключил что-то в передатчике на воротнике, потом дотянулся до коммуникатора Девра и выключил его.

Только тогда он занялся раной. Он вынул нож и срезал ткань вокруг раны, перерезав ремни, державшие кольчужные обмотки. Игла прошла через кольчугу, про­шив некоторые кольца насквозь и разорвав другие. Ма­колл перехватил нож за лезвие и бесцеремонно вставил рукоять в зубы Девру. Гвардеец инстинктивно прикусил ее, и Маколл выдернул иглу.

Крови почти не было. Плохой знак. Кровь быстро сворачивалась и желтела. Липкая жидкость на игле свидетельствовала, что кактус вырабатывает яд. Хоро­шей новостью было то, что игла только вошла в плоть. Силы, с которой ее выбросило растение, вполне хва­тало, чтобы раздробить кость.

Еще несколько секунд Девр сжимал зубы на рукоя­ти кинжала. Боль ослабла, как ослабла и его хватка, и нож выскользнул на землю. Маколл поднялся. Он со­бирался взять аптечку Рафела и обработать рану. Ведь Рафелу она больше не понадобится. Сержант развер­нулся. Шип под его ногой хрустнул. Всего на мгнове­ние он отвлекся, беспокоясь о напарнике. Реагируя на звук, один из кактусов выпустил иглу. Шип насквозь пробил приклад лазгана, остановившись в паре санти­метров от живота гвардейца.

Застывший было Маколл выдохнул и вынул шип из приклада. Он подошел к телу Рафела и снял с его пояса медицинский подсумок, прибитый к трупу еще одной иглой. Вернувшись к Девру, он обработал и пе­ребинтовал рану.

Девр почувствовал головокружение. Это было ощу­щение невесомости, полета, словно все проблемы ис­чезли в один миг. И лишь слегка беспокоило странное ощущение, поднимающееся от голени к бедру. Но оно было даже приятным.

Маколл увидел, что глаза его товарища стремитель­но стекленеют. Сержант немедленно схватил марле­вый бинт и грубо затолкал его в рот гвардейца, накреп­ко привязав импровизированный кляп. В бреду раз­ведчик мог перестать контролировать себя и начать шуметь.

Он уже собирался закинуть Девра на плечи, когда услышал новый звук. Звук ударов и ломающегося па­поротника. Треск вылетающих игл, запущенных потре­воженными кактусами. Что-то приближалось, привле­ченное последним вскриком Рафела. Что-то огромное.

Когда оно ворвалось на поляну, все кактусы, как один, обрушили на него шквал ядовитых шипов. Ко­лючки отскакивали от его металлического панциря и ног. Маколл прикрыл Девра собственным телом, и гвар­дейцы застыли на земле под градом шипов.

Гидравлические ноги дредноута Хаоса остановились, шипя и извергая пар. До Маколла донеслась горячая вонь и волна электромагнитной энергии, от которой за­шевелились волосы на затылке. Дредноут возвышался в четыре человеческих роста, вширь превосходил троих. Его корпус был покрыт ожогами и копотью, будто он только что прошел через огненный ад. Пламя слизнуло с него последние следы краски и опознавательных зна­ков, обнажая голый металл. Воздух наполнился ощуще­нием чего-то богохульного, источаемого боевой маши­ной. Такой механизм был страшен сам по себе, но его аура зла… Маколл почувствовал, как к горлу подступа­ет тошнота, и стиснул зубы. Девр, похоже, потерял со­знание.

Дредноут сделал шаг — осторожно, едва ли не с опаской. Но огромная металлическая ступня сотрясла землю, вызвав новый залп ядовитых шипов. Тело бое­вой машины покрутилось из стороны в сторону, будто выискивая цель. Последовал еще один шаг, снова под стук шипов по броне.

Машина была слепа. Маколл был в этом абсолютно уверен. Визор Адептус Астартес пересекали страшные, глубокие раны. Его оптика была вырвана какой-то не­вероятной силой. Маколл уже догадался, что обломок металлического кольца, найденного Девром на тропе, был элементом одного из глаз машины. Дредноут мно­го дней бродил по папоротниковым зарослям, ориен­тируясь по звукам.

Еще один шаг. Снова шипение поршней и рык ме­ханизмов. Снова тяжелый звук опускающейся ступни, снова дождь шипов. Дредноут был всего в трех шагах от гвардейцев, все еще вращая корпусом в поисках до­бычи. Прислушиваясь.

Девр вздрогнул и очнулся. Он увидел дредноута, помутневшие, полные ужаса глаза увидели больший кошмар, чем тот, что был наяву. Гвардеец начал дер­гаться и вопить. Даже через марлевый кляп его крик был пронзительным.

Припав к бьющемуся в конвульсиях Девру, Маколл понимал, что у него меньше секунды на раздумья. Раз­ведчик кинулся в сторону.