Дэн Абнетт - Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус

Фолик бережно подвел древние турбины к причалу, и Мясорубка бросил якорь.

Первые два грузовика с рычанием взгромоздились на паром. Мясорубка парой светильников указал им на трюм.

Высокая фигура в длинном плаще выпрыгнула из кабины первого грузовика. Мужчина подошел к работнику дока Фолику.

Фолик практически оцепенел при виде комиссарского значка на фуражке. Благоговейная улыбка исказила его заляпанное маслом лицо, и он снял свою шерстяную шапку в знак уважения.

— Сэр, ваше присутствие на борту — большая честь для нас!

— …и удовольствие для меня. Как вас зовут?

— Фолик, сэр Герой Империума!

— Я… я не подозревал, что моя репутация настолько опередила меня. Приветствую, Фолик.

— Это подлинная честь, сэр, — переправлять ваши войска в улей Вервун.

— Я благодарен за эту честь, Фолик. Мои первые машины на борту. Продолжим?

Фолик кивнул и метнулся прочь, чтобы велеть Мясорубке отвязывать канат.

— Сам комиссар Каул у нас на борту! — выдохнул Фолик своему помощнику.

— Каул? Ты уверен? Народный Герой?

— Это он, говорю тебе, во плоти, бесстрашный ублюдок, прямо здесь, у нас на лодке!

У палубы полковник-комиссар Ибрам Гаунт оглянулся на них и улыбнулся, услышав их разговор.

«Магнификат» находился в фарватере, когда небо на востоке залило светом. Все вздрогнуло, словно порыв ветра пролетел над водой. Горизонт на востоке осветило полночное солнце.

— Что это было? — прокричал Мясорубка. Зашумели солдаты.

Гаунт поднял руки, прикрывая глаза от света, и в этот миг горячие волны покатились по реке. Он легко узнал признаки ядерного взрыва.

— Это было начало конца, — сказал он.

Каул направился прямо в Штаб домов, когда ему воксировали новость. Он обходил южную Куртину, так что ему потребовался почти час, чтобы пересечь улей и попасть в Главный хребет.

Зал управления был в хаосе. Клерки Муниторума, полковые помощники и прочий младший персонал суетились, переговаривались, паниковали, передавали доклады операторов, следя за работой главных тактических когитаторов, сконцентрированных на нижнем уровне огромной округлой комнаты. Многие офицеры Вервунского Главного и некоторые из УКВГ тоже толклись тут, надеясь выяснить, правдивы ли слухи.

Каул протолкался мимо зевак в дверях зала и отправил многих на их станции в достаточно резких выражениях. Никто не пререкался. Они салютовали и быстро освобождали ему дорогу. Он пересек широкий зал и поспешил по железной лестнице на верхний этаж, где начальники отделов собрались за огромным подсвеченным схемным столом. Младшие помощники и техники, многие с важными вокс-докладами, освобождали ему дорогу без вопросов.

Маршал Кроу председательствовал за схемным столом. Его глаза были темнее, чем когда-либо прежде, а фуражку он снял, так как она была слишком тяжела сегодня. Его личный телохранитель Исак, облаченный в бронированный бордовый костюм, с кобурой под мышкой, маячил у него за плечом. Вице-маршал Анко, одетый в увешанную медалями белую парадную форму, стоял рядом, бросая сердитые взгляды. Он был на торжественном ужине, организованном Домом Анко, чтобы приветствовать вольпонцев. Штурм и его помощники стояли рядом, облаченные в парадную форму Вольпона. Здесь же был и Ксанс из Севгрупп, выглядящий усталым и измученным, так же как и остальные его старшие офицеры; нармянин Гризмунд и его танковые бригадиры, Нэш из Роанских Диггеров со своими адъютантами и еще с десяток старших офицеров Вервунского Главного, а также комиссар Тарриан из УКВГ.

— Это правда? — спросил Каул, снимая фуражку, но не утруждаясь больше никакими формальными приветствиями.

Кроу кивнул — молча.

Тарриан прокашлялся.

— Улей Ванник уничтожен девяносто минут назад.

— Уничтожен?

— Уверен, вы знакомы с этим понятием, Каул, — ровно сказал Кроу. — Его больше нет.

— Зойке оказалось это по силам. Мы не понимаем, как. Каким-то образом они пробрались внутрь Щита и взорвали ядерную бомбу…

Кроу прервал Анко на полуслове:

— Как — не главный вопрос, вице-маршал! Есть тысячи «как» для обсуждений! Главный вопрос: почему?

— Я согласен, маршал, — заговорил генерал Штурм. — Мы должны учитывать, что это могло быть непреднамеренно. Я видал города, уничтоженные случайно, из-за нерасчетливой атаки. Возможно, улей Зойка намеревался захватить Ванник, но не рассчитал… силу.

— А как ее рассчитать, когда используешь атомное оружие? — поинтересовался спокойный голос, донесшийся от лестницы. Собравшиеся повернулись.

— Гаунт… — Полковник Жильбер из вольпонцев выдохнул с присвистом.

Высокий новоприбывший носил комиссарскую фуражку и длинный черный кожаный плащ. Он шагнул к ним в запыленной в пути одежде и энергично салютовал маршалу Кроу.

— Полковник-комиссар Гаунт, Танитский Первый. Мы прибыли, чтобы поддержать вас, и тут как раз это произошло.

— Добро пожаловать, Гаунт. Жаль, что события отравляют радость видеть вас, — ответил беловолосый гигант с уважением. — Расквартированы ли ваши люди?

— Они направлялись к своему расположению, когда я уходил. Я прибыл так быстро, как только мог.

— Знаменитый Гаунт, — шепнул Анко Тарриану.

— Ты, конечно, имеешь в виду — печально знаменитый? — пробормотал Тарриан в ответ.

Гаунт подошел к схемному столу, стаскивая перчатки и изучая дисплей. Затем поднял взгляд и коротко кивнул, приветствуя Нэша.

— Рад встрече, генерал.

— Рад видеть вас, комиссар, — ответил Нэш. Их силы служили бок о бок на Монтаксе, и они испытывали искреннее взаимное восхищение друг другом.

Гаунт приветствовал нармянских офицеров, затем посмотрел на Штурма, Жильбера и остальных вольпонцев, недружелюбно воззрившихся на него.

— Генерал Штурм, счастлив видеть вас. И майор Жильбер.

Жильбер чуть было не ляпнул что-то, но Штурм шагнул вперед, протягивая Гаунту руку.

— Отвага Жильбера при Монтаксе принесла ему звание полковника, Гаунт.

— Мои поздравления, Жильбер, — широко улыбнулся Гаунт и крепко пожал руку генералу.

— Отрадно знать, что к нам присоединились еще отважные, надежные силы Гвардии, Гаунт. Добро пожаловать.

Гаунт улыбнулся про себя. Последний раз, когда он лично встречался со Штурмом, еще на Вольтеманде, напыщенный осел грозил ему военно-полевым судом. Гаунт не забыл, что бездумные приказы Штурма привели к обстрелу своих, и это стоило тяжких потерь рядам Призраков.