Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том IV
Те, кто пережил децимацию, усвоили урок: Пертурабо был властителем безжалостным и беспощадным, не знавшим ни благосклонности, ни приязни. Неудача в его глазах заслуживала смерти, а война превращалась в бинарное уравнение. Прегрешение его воинов заключалось вовсе не в том, что они не выполнили своего долга перед Великим крестовым походом. Напротив, долг они выполнили, но при этом не раскрыли в полной мере свой потенциал. Пертурабо не хотел довольствоваться тем, что его легион был среди лучших, — сыны его были виновны в том, что еще не стали самыми лучшими.
Пертурабо требовал, чтобы легион стал совершенной военной машиной, и немедленно начал превращать его в то оружие, каким хотел его видеть. Испытать остроту этого оружия он решил на Мератарском кластере, на краю которого располагалась звездная система Олимпии, Майорис. Для начала он разгромил прославленных Черных судей и провозгласил их царство частью Империума; затем истребил эктосауридов Верихонии и завоевал Ликсос, феод рыцарей-ренегатов, тем самым завершив покорение кластера. В ходе этого последнего конфликта легион силой положил конец расколу между Механикум и отделившимся фрагментом их империи; раскол этот длился уже несколько тысячелетий, со времен Эпохи раздора, и его преодоление обеспечило легиону щедрую благодарность со стороны владык Марса.
Испытания, спланированные примархом, сделали этот период в истории легиона временем отсева недостойных. С холодной продуманностью Пертурабо в ходе жестокого эксперимента перекроил легион по своему образу и подобию: не оглядываясь на олимпийские или терранские идеалы, он сделал своих сынов отражением собственной мрачной и неизменно безжалостной души. К концу кампании в Мератарском кластере старый IV легион умер — его место заняли Железные Воины, выкованные в крови и огне.
Когда Пертурабо и его армия, носящая новое название, вернулись на Олимпию, начатые им перемены уже приносили плоды. При поддержке Механикум на новых орбитальных верфях и литейных заводах кипела работа; многие из этих сооружений были сняты со старых орбит вокруг покоренных звезд, отбуксированы к Олимпии, а затем переоборудованы и расширены сообразно потребностям легиона. Планеты Мератарского кластера отныне также платили Железному Владыке дань плотью и кровью, поставляя ему новых воинов, оружие и боеприпасы. Все это делалось по плану Пертурабо и под его контролем.
Железные Воины преобразились в горниле битвы, но произошедшие перемены во многом не стерли, а, напротив, усилили и ранее свойственные им черты: если раньше легион ради победы был готов стоически выдерживать любые потери, то теперь они даже не задумывались о таких вещах, в своей новой решимости отринув подобные сопоставления так же, как и страх, присущий простым смертным. Война стала для них смертельным уравнением, решать которое Железные Воины умели лучше всех — ведь они стали неумолимой машиной истребления, чудовищем из стали и огня, которое опустошало планеты и пожирало целые армии.
Пертурабо сформировал 125-й Экспедиционный флот, куда включил основные силы своего легиона, и под его командованием это соединение вскоре стало для Великого крестового похода тараном. Сражаясь рядом то с одним легионом, то с другим, Железные Воины приобрели уникальную репутацию благодаря жестокой эффективности в битве, умению использовать бронетехнику и непревзойденным навыкам артиллерийской стрельбы. Считалось, что нет такой крепости, которую они не смогли бы сокрушить, и не важно, кто ее построил, — люди или ксеносы. Они могли захватить любую цитадель и под залпами орудий утопить в крови любую армию.
Однако непонимание, возникшее между другими легионами и Железными Воинами, со временем только усугублялось, и многих из них все больше переполняли гордыня, обида и паранойя. Своей безжалостностью, своим собственным суровым примером Пертурабо взрастил в своих сынах те же чувства, что омрачали и его душу: вместе с непреклонной решимостью, бесстрастным интеллектом и силой в них зародились те же подозрительность, ожесточенное недоверие и чуждое сострадания равнодушие к жизни, которые испытывал он сам. Многие источники свидетельствуют, что за время Великого крестового похода IV легион понес наибольшие потери, и этому не стоит удивляться: они предпочитали открытый бой; чаще всего их использовали в осадной войне — самой опасной и непредсказуемой из всех возможных; при этом все Железные Воины, начиная с самого примарха, были готовы ради победы вести борьбу на истощение. Об их выносливости, а также о грозной и хладнокровной гениальности Пертурабо говорит и тот факт, что легион каждый раз сносил эти потери без серьезного ослабления боеспособности и редко терпел поражение даже при большом числе убитых. Но существует мнение, что ни психоиндоктринация, ни душевная стойкость, усиленная генетическими изменениями, не защитили Железных Воинов от постоянного воздействия лишений и смерти, и дух легиона начал медленно разлагаться.
Пертурабо и его сыны не искали дружбы с соратниками — за исключением, пожалуй, Механикум, чьи адепты помогали им в поисках все более эффективных средств ведения войны. В других легионах им виделась слабость, рожденная самообманом, недостатком дисциплины, суеверностью и тщеславием; также им виделись обиды и оскорбления, реальные и мнимые, которые собратья нанесли Четвертому. Даже различные фракции Механикум, считавшие чудом одаренность Пертурабо в технической сфере, не доверяли до конца ни его воинам, ни ему самому: самодостаточность их познаний в технике без веры в Омниссию казалась Механикум опасной. Подразделения Эксцертус Империалис — войска Имперской Армии и ее вспомогательные части — были о Железных Воинах очень мрачного мнения. IV легион больше, чем остальные, был склонен видеть в своих смертных помощниках не столько стратегический ресурс, сколько расходный материал: люди были для них пушечным мясом, и их тысячами отправляли в обреченных на гибель рядах отвлекать на себя огонь противника или выманивать врага из укрытия. Иногда они были нужны лишь, чтобы оценить вражеские силы по тому, как быстро те уничтожат человеческое войско.
Такая практика усугубила дурную славу легиона и среди солдат крестового похода заработала ему ненавистное прозвище «трупорубки». В тех военных зонах, где ауксилии Эксцертус оказывались под командованием Железных Воинов, все чаще вспыхивали мятежи, которые затем истреблялись с предсказуемой тщательностью; в конце концов эдиктом Воителя было введено правило, согласно которому, дабы мораль похода не разрушалась еще сильнее, основную часть придаваемых IV легиону ауксилий должны составлять или преступники, или рабы с непокорившихся планет. В последние десятилетия Великого крестового похода отношения Железных Воинов с другими легионами характеризовались соперничеством и зачастую едва скрытым презрением. Примером тому может служить неприязнь между IV легионом и Гвардией Ворона, вызванная разногласиями в ходе Айсессандерской войны, а также все более ожесточенная конкуренция между Железными Воинами и Имперскими Кулаками. Даже в тех случаях, когда Четвертый вместе со своим примархом успешно сражались бок о бок с другими легионами, их вклад часто игнорировали или осторожно преуменьшали — как, например, случилось в боевых действиях против Ваагх! Машогга, имевших огромное значение.