Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том III
Эрес ощутил толчок, его Гвозди Мясника реагировали на разворачивающуюся вокруг бойню. Он ощерился и сделал короткий вдох, осматриваясь по сторонам.
Брат против брата. Это не имело значения.
Бой против товарищей-легионеров являлся наивысшим испытанием. Если он окажется сильнее лучших из них, тогда в Галактике нет больше никого, кто мог бы представлять для него угрозу, исключая лишь самих примархов.
Он плел клинками смертоносные дуги — иногда вместе, иногда по отдельности — отмечая моменты бездействия между противниками залпами из наруча.
С каждой смертью голод его воинского духа нарастал, и эффект от Гвоздей становился все сильнее. Зрение окрашивалось красным, боевые стимуляторы текли по телу, грозя разорвать генетически улучшенные вены.
Помимо хорошо известной эйфории битвы было что-то еще. Каждый убитый им враг приносил ощущение облегчения. Падение каждого Ультрадесантника сопровождалось приливом силы. Она задерживалась на его клинках вместе с кровью: миазм, ощущаемый на пределе возможного.
То же самое было справедливо и в отношении всех Пожирателей Миров, умиравших вокруг него. Эрес практически ощущал нечто эфемерное, как будто сама их сущность покидала рассеченные тела, пытаясь воспарить ввысь, но попадала в рабство к Темплум Демонархия. Когда он снес голову очередному врагу, его посетила мысль, что Элифас пытается одурачить его, заставив приносить своих воинов в жертву во имя какой-то высшей цели…
Имплантат вышел на идеальный уровень, грубое ощущение и интеллектуальное осознание сошлись в бесконечно малой точке равновесия.
Все было ясным и чрезвычайно четким. Каждая летящая капля крови, каждый зубец на клинках мечей, каждая царапина на броне. Он видел разрывы болтов и остающиеся за ними следы пропеллента, чувствовал через сапоги гром пушек «Ахилла», чуял кровь и ощущал привкус пота в воздухе.
Одно восхитительное мгновение он балансировал на грани, прилагая каждую частицу своей воли, чтобы удержать собственный рассудок, вознесясь над всеми прочими существами в миг экстатического совершенства.
А затем он перескользнул через вершину, и его повлекло вниз, в безумную ярость, а все мысли о грандиозных планах и возможном предательстве забылись.
Сквозь скошенное окно в нескольких метрах над основанием башни Элифас услышал, как воздух разорвал вой Эреса. Пожиратель Миров превратился в размытое пятно смерти. Он прорубался в середину порядков Ультрадесанта, и на его доспех брызгала кровь.
Но хотя XII Легион и набросился на сынов Жиллимана с не знающей покоя самозабвенностью, Эрес придерживался плана. Он расположил своих воинов так, что оставался проход к Темплум Демонархия, и Ультрадесантники естественным образом продвигались по этой ослабленной оси, стараясь отступить от бешеного натиска, а также заставить замолчать тяжелые орудия Несущих Слово на верхних уровнях.
— Работает! — ликующе выкрикнул Йот. — Ты чувствуешь?
— Чувствую, — отозвался Элифас. Имматериальная энергия, словно поднимающийся паводок, собиралась в фундаменте башни. Ее тянуло к пропитанным кровью камням, созданным в ходе ритуала и расставленным по оккультным линиям слияния миров. Он хлопнул Йота рукой по наплечнику. — Чувствую, мой ученый друг. Твои расчеты безупречны!
Первые Ультрадесантники добрались до врат внизу, шатаясь, вошли в холодное внутреннее пространство, развернулись и открыли огонь из болтеров по преследующим их Пожирателям Миров. Элифас подал знак Ахтону, который ждал на грубо сработанной лестнице слева, закинув на плечо огромную икону.
— Время почти пришло. За мной, гордый жертвователь.
Командующий Несущих Слово помчался вниз по ступеням и врезался в окруженных Ультрадесантников. За его булавой оставались багряные дымные следы, пока он бил налево и направо, раскалывая броню и круша шлемы.
После всех его трудов по возведения святилища во славу Ситулы Бездны было приятно лично поражать врагов.
Вокруг него струились исходящие души мертвых, предсмертные крики и смолкающие стоны покойников задерживались в ушах. По мере того, как умирало все больше легионеров, варп-поток приобретал осязаемость: полу-реальное облако тумана по спирали поднималось к вершине святилища, направляемое украшающим внешнюю часть круговоротом специально посвященных этому трупов, концентрировалось и сгущалось, словно свет, проходящий через последовательность линз, и становилось более контрастным и отчетливым, закручиваясь ввысь.
— Сейчас, Ахтон! — выкрикнул он. — Immoria magisterius sanguinia!
Икононосец Элифаса всадил заостренную пяту древка в грудь умирающего Ультрадесантника, пригвоздив бьющегося легионера к земле.
Черепа полыхнули черным огнем, и Ахтона отшвырнуло на полдюжины метров по полу святилища, словно в него ударила молния. Дымящийся доспех с лязгом ударился о дальнюю стену и остановился. Он был расколот, как будто изнутри вырвалось нечто огромное. Носившего броню воина нигде не было видно.
Установленный на трупе Ультрадесантника штандарт засиял грязно-золотистым светом, вынудив даже Элифаса вздрогнуть и отвести глаза от сверкающего блеска. Когда он пришел в себя, то увидел, что навершие иконы начинает медленно вращаться. Круг, описываемый кружащимися черепами потемнел, становясь черным диском, который выгнулся наружу.
Или, быть может, внутрь? Блестящая поверхность обманывала взгляд, одновременно представляясь выпуклой и вогнутой.
В текучей черноте сформировалось лицо.
Горделивое чело и решительные глаза. Взволнованно поджатые губы.
Ситула Бездны.
Воплощенная Сущность Всеизменяющих Путей. Поводырь Слепцов.
Лоргар, Аврелиан.
Уризен. Примарх XVII Легиона.
Элифас и остальные Несущие Слово бросились на колени, и все, кроме Наследника, отвели глаза.
— Повелитель, тысяча смиренных благодарений за ваше появление, — воскликнул Элифас, молитвенно простирая руки. — Вы благословляете нас своим посещением. Но я прошу о большем. Почему бы вам не пройти по мосту, что мы построили? Не ступить через золотую арку, возведенную нами в вашу честь?
Губы примарха пришли в движение, и при этом челюсти черепов разошлись, в нужное время проговаривая слова образа басовитым и искаженным голосом.
— Элифас. Что за дело заставляет тебя беспокоить меня в столь неуклюжей манере?
— Кронус, о почитаемый владыка. Мы просим вашей милости и вашего присутствия, дабы вы смогли узреть святую резню. Молю вас, благословите нас вашей могучей рукой и твердым повелением!
— Кронус? Что с Кронусом?