Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том I

— Мне вообще нравится сражаться.

— «Диес ире» тоже любит, когда вокруг порхают снаряды, — сказал Арукен.

— Это напоминает мне, почему я был так горд собой, — сказал Локен, окидывая взглядом воинов штурмовой группы, собравшихся на пусковой палубе «Духа мщения». — Я гордился принадлежностью к Морнивалю и тем, что я — часть всего этого.

— А я и сейчас горжусь, — отозвался Торгаддон. — Это мой Легион. Это не изменилось.

Локен и Торгаддон, полностью экипированные и готовые к высадке, стояли во главе отряда Астартес. Здесь присутствовало более трети Легиона, тысячи воинов, готовые к битве. Рядом с ветеранами Локен видел и недавно принятых новичков, штурмовиков с цепными мечами и громоздкими прыжковыми ранцами, и воинов отряда огневой поддержки, несущих тяжелые болтеры и лазганы.

Сержант Лахост продолжал инструктировать команду связистов, в очередной раз объясняя важность сохранения связи с «Духом мщения» в тот момент, когда они приземлятся в Хорале.

Апотекарий Ваддон проверял и перепроверял медицинское оборудование, нартециум со связкой щупов и редуктор для забора геносемени у павших воинов.

Йактон Круз, занимавший должность капитана так долго, что достиг невиданного для Астартес возраста, и до сих пор считавший себя воином, назидательным тоном вещал группе новичков о былой славе Легиона, которую они должны поддерживать.

— И все же я бы чувствовал себя увереннее с Десятой, — произнес Локен, снова обращаясь к своему другу.

— А я — со Второй, — ответил Торгаддон, — но мы не всегда получаем то, что хотим.

— Гарви! — раздался рядом знакомый голос.

Локен, обернувшись, увидел подошедшего Неро Випуса, который предоставил ветеранам Локасты самим заканчивать подготовку к высадке.

— Неро, — откликнулся Локен, — я рад, что ты с нами.

Випус хлопнул Локена по наплечнику механической рукой, сменившей живую после ранения на Шестьдесят Три Девятнадцать.

— Я бы ни за что не пропустил такое событие.

— Я тебя понимаю, — ответил Локен.

Много времени прошло с тех пор, как они получили назначение на «Дух мщения» и стали считать себя братьями, всегда готовыми сражаться по приказу Императора. Неро Випус и Гарвель Локен дружили еще с тех незапамятных времен, когда были выбраны кандидатами в Легион Лунных Волков, и каждый был рад видеть друга рядом.

— Ты слышал донесения с истваанского Экстрануса? — возбужденно сверкая глазами, спросил Випус.

— Кое-что слышал.

— Говорят, что во главе вражеских войск стоит какая-то каста псайкеров и все солдаты — сплошные фанатики. Не могу даже подумать об этом без злости.

— Не беспокойся, — вступил в разговор Торгаддон. — Я уверен, ты всех их перебьешь.

— Неужели опять будет как на Давине? — проворчал Випус, недовольно скаля зубы.

— Это не похоже на Давин, — заверил его Локен. — Совсем не похоже.

— Что ты имеешь в виду?

— Для начала, там нет этих проклятых болот, — вмешался Торгаддон.

— Гарви, для отделения Локасты было бы большой честью, если бы ты шел в бой с нами, — с надеждой произнес Випус. — У меня в десантной капсуле есть свободное место.

— И для меня это будет честью, — ответил Локен, пожимая руку друга и обдумывая неожиданно возникшую мысль. — Рассчитывай на меня.

Он кивнул друзьям и стал пробираться сквозь суету пусковой палубы к одинокой фигуре Йактона Круза. Астартес, которого в Легионе прозвали Вполуха, с нескрываемой завистью наблюдал за подготовкой к высадке на планету, и Локен посочувствовал почтенному воину. Круз на собственном примере демонстрировал, как мало даже апотекарии Легиона знают о физиологии Астартес. Его лицо было покрыто шрамами и морщинами, как кора старого дуба, зато тело до сих пор оставалось по-волчьи поджарым и закаленным годами сражений и с возрастом ничуть не ослабело. Астартес считались функционально бессмертными, а это означало, что их служба заканчивается гибелью в бою, и от этой мимолетной мысли по спине Локена пробежал холодок.

— Локен, — приветствовал его Круз.

— А ты не собираешься десантироваться вместе с нами, чтобы полюбоваться видами Храма Искушения? — спросил Локен.

— Увы, нет, — ответил Круз. — Мне приказано остаться и ждать приказов. Мне даже не досталось места в корпусе сил умиротворения.

— Йактон, если у Воителя нет на тебя никаких планов, то, может быть, ты окажешь мне небольшую услугу? — спросил Локен. — Я был бы тебе весьма признателен.

Круз прищурился:

— А что за услуга?

— Ничего невозможного, это я могу тебе обещать.

— Тогда говори.

— На борту остаются летописцы, возможно, ты о них слышал: Мерсади Олитон, Эуфратия Киилер и Кирилл Зиндерманн.

— Да, я их знаю, — подтвердил Круз. — И что с ними?

— Они… мои друзья, и я счел бы за честь, если бы ты их разыскал и присмотрел за ними. Просто убедись, что они в порядке.

— А почему ты заботишься об этих смертных, капитан?

— Они заставляют меня быть честным, — улыбнулся Локен, — и напоминают о том, что значит быть Астартес.

— Тогда я могу тебя понять, Локен, — кивнул Круз. — Наш Легион меняется, мой мальчик. Знаю, я уже наскучил тебе этими разговорами, но я костями чувствую, что на горизонте собираются тучи, которых мы не видим. Если эти люди помогают нам оставаться честными, для меня этого достаточно. Считай, что дело сделано, капитан Локен.

— Спасибо, Йактон, — сказал Локен. — Для меня это очень много значит.

— Не стоит благодарности, мальчик, — усмехнулся Круз. — А теперь иди и убивай ради живых.

— Я так и сделаю, — пообещал Локен и сжал запястье Круза в воинском приветствии.

— Хорошей тебе охоты в Храме Искушения, — сказал на прощание Круз. — Луперкаль!

— Луперкаль! — ответил Локен.

Локен направился к десантной капсуле Локасты, и на мгновение ему показалось, что все события Давина забыты, а он снова стал просто воином. Ему предстояло сражение, которое необходимо выиграть, и встреча с врагами, которых надо уничтожить.

Локену потребовалась новая война, чтобы снова ощутить себя одним из Сынов Хоруса.

— За победу! — крикнул Люций.

Дети Императора были настолько уверены в совершенстве своих способов ведения войны, что провозглашать тосты за победу до того, как она была выиграна, стало для них традицией. И то, что Люций устроил праздник, не удивило Тарвица. К застолью присоединились многие из старших офицеров, а Люций больше всего хотел, чтобы его заметили. Сидящие за столом поддержали его тост, и их радостные крики эхо отразило от белых алебастровых стен банкетного зала. Зал был украшен трофейными знаменами, парадным оружием избранников Фулгрима и живописными полотнами, на которых герои Легиона расправлялись с ксеносами. Все это должно было напоминать воинам о славных победах.