Дэн Абнетт - Сожжение Просперо

— Только на отражение твоего лица на экране, — ответил Длинный Клык.

Хавсер хмыкнул. Какая глупость с его стороны. Волкам нравилось окружать себя покровом тайны и мрачной сверхъестественной силы, но эта ерунда представляла собою суеверия, унаследованные от фенрисских варваров, среди которых и набирались астартес. Что действительно было необычно в Волках, так это острота их восприятия. Они учились подмечать каждую деталь и использовать любую информацию, которая попадала им в руки. И здесь их репутация играла немаловажную роль. Никто не ожидал, что дикари, похожие на скованных обычаями звероподобных племенных воинов, могут иметь великолепную войсковую разведку.

Именно это делало их таким эффективным оружием.

— Итак, что же омрачает твой лик? — спросил Длинный Клык.

— Я все еще не уверен в своем месте среди вас. В своем предназначении.

Длинный Клык поморщился.

— Во-первых, все люди пытаются познать собственную природу. Такова жизнь. Большинство людей объединяют размышления о собственном вюрде. Ты не одинок.

— А во-вторых? — спросил Хавсер.

— Меня удивляет, Каспер Ансбах Хавсер, он же Ахмад ибн Русте, он же скальд Тра, что ты о себе ничего не знаешь, хотя в тебе есть столько интересного. Меня удивляет, что ты решил попасть на Мир Всезимья, но при этом не можешь объяснить свой выбор. Зачем же ты прибыл на Фенрис?

— Всю свою жизнь я посвятил обучению, — сказал Хавсер, – сбору и сохранению знаний. Я всегда трудился во благо человечества. А теперь чувствую, словно моя жизнь, все усилия … прошли впустую. Их отбросили, как недостойные внимания.

— Твою гордость уязвили?

— Нет! Ничего подобного. Это не личное. Вещи и знания, которые я пытался сохранить, просто забыли. Их не использовали.

Вместо ответа Хеорот Длинный Клык чуть шевельнулся внутри гравированных, украшенных бусинами доспехов, что можно было счесть за пожатие плечами.

— Пусть так, но это не объясняет цели твоего прибытия на Фенрис.

— Когда труд всей моей жизни остановили, — сказал Хавсер, — я почувствовал, что должен совершить последнее путешествие, более далекое и отважное, более приближенное к некой истине и действительности, чем когда-либо прежде. Вместо того чтобы копаться в тайнах далекого прошлого, я решил взяться за нечто новое. За легионы астартес. Они покрыты собственным покровом тайн и связаны своими ритуалами и мистериями. Человечество вверило свое будущее легионам, хотя ничего о них не знает. Поэтому я решил попасть в один из них, дабы подробно изучить его.

— Честолюбивая затея.

— Возможно, — признал Хавсер.

— Даже опасная. Цитадели легионов не назовешь гостеприимным местом.

— Верно.

— Стало быть, здесь есть частичка бахвальства? Желания рискнуть? Ты возжелал завершить карьеру одним последним отважным деянием, которое бы навеки закрепило за тобой славу великого ученого и восстановило уязвленную гордость?

— Я не совсем это имел в виду, — печально ответил Хавсер.

— Нет?

— Нет.

Длинный Клык внимательно посмотрел на Хавсера. Встроенный в горжет[110] вокс-передатчик издал птичью трель, но старый астартес не обратил на нее внимания.

— И все же я вижу на твоем лице гнев, — произнес жрец. – Думаю, я приблизился к правде ближе, чем тебе хотелось бы признать. Но ты так и не ответил на вопрос. Почему Фенрис? Почему не мир другого легиона? Более безопасный?

— Не знаю.

— Правда?

Хавсер не мог ответить, но его грызло чувство, что должен.

— Говорят, нужно найти силы взглянуть в лицо своему страху. Я всегда боялся волков. Всегда. С самого детства.

— Но на Фенрисе нет волков.

Жрец попробовал подняться с колен. Казалось, это давалось ему с трудом, словно уставшему, измученному подагрой старику. Хавсер инстинктивно протянул астартес руку.

Длинный Клык взглянул на нее, словно на палку для разгребания навозных ям. Хавсер испугался, что жрец сейчас бросится вперед и просто-напросто откусит ее, но от охватившего его ужаса просто застыл на месте.

Усмехнувшись, Длинный Клык сомкнул тяжелую пластсталевую перчатку на руке Хавсера и поднялся на ноги. Хавсер выдохнул сквозь зубы, едва устояв под гигантским весом рунического жреца.

Длинный Клык выпрямился во весь рост, после чего отпустил руку и вновь взглянул на скальда.

— Благодарю. Мои суставы стары, а кости холодны, как вмерзшая в лед дохлая рыба.

Жрец направился к ожидающим его стаям, густые тонкие волосы в свете ламп блестели, словно легкий пух. Хавсер потер онемевшую руку.

— Вы десантируетесь сейчас? — спросил скальд. — На поверхность? Боевая высадка?

— Да. Тебе также стоит там быть.

Хавсер удивленно моргнул.

— Мне разрешили?

— Ты можешь идти куда захочешь, — заметил Длинный Клык.

— Я три недели проторчал на корабле, собирая сказания о сражении из вторых рук, — сказал Хавсер, пытаясь сдерживать чувства. — Думал, что должен просить разрешения. Ждать, пока меня пригласят.

— Нет, можешь идти куда захочешь, — повторил Длинный Клык. — Ты – скальд, а скальды пользуются значительными правами и привилегиями. Никто в Стае не может запереть тебя, держать на расстоянии или не позволять совать свой нос, куда только пожелаешь.

— Я думал, меня нужно защищать.

— Мы тебя защитим.

— Я думал, что буду мешать.

— Это уже наши проблемы.

— Значит, я могу идти куда угодно? Могу выбирать то, что захочу?

— Да, да.

— Но почему никто не додумался сказать мне об этом? – спросил Хавсер.

— А почему ты не додумался спросить?

— Это что, такая логика Влка Фенрика?

— Да. На нее подсаживаешься, как на крючок, не так ли? — ответил жрец.

Хавсер не был знаком со стаями, которые Длинный Клык вел на поверхность планеты. Он знал лишь нескольких воинов по имени и репутации.

Казалось, они были чем-то разгневаны и с трудом сдерживали себя. Напряженность витала в воздухе уже много дней. Хавсер пристегнулся, заняв место рядом с Длинным Клыком, когда «Грозовые птицы» бесшумно вылетели из недр ударного крейсера.

— Ты сказал, что я выгляжу смущенным, но вы почему-то мрачные, — заметил Хавсер.

— Вся Тра хочет убраться отсюда, — ответил Длинный Клык. – Это война не принесет славы.

— Зато на Улланоре ее хоть отбавляй, — прорычал Волк, пристегнутый в удерживающей люльке напротив них. Свессл – припомнил скальд.

— Что такое Улланор? — спросил Хавсер.

— Скорее, где это, — ответил другой Волк, Эмрах.