Дэн Абнетт - Почетная гвардия

Она прикладом ударила Майло по голове, и он упал без сознания.

— Прости, Майло, но ты не лишишь меня этого, — пробормотала Саниан. — Это мой путь. И я пойду по нему, во имя святой. Не пытайся остановить меня. Прости.

Она побежала за остальными, оставив Майло в снегу.

Через двадцать метров Даура ранили. Он упал на бок, крича от гнева. Гаунт остановился и подбежал к нему. Рана была в боку. Комиссар-полковник с яростью понял, что не сможет нести капитана на себе.

— Бан! Дай мне ее! Бан!

Даур протянул окровавленными пальцами реликвию.

— Тот, кто сделает это, умрет, — выдавил он.

— Я знаю.

— Психический взрыв сказал мне это. Нужна жертва. Мученик.

— Я знаю.

— Мученик Саббат.

— Я знаю, Бан.

— Император защищает, Ибрам.

— Император защищает.

Гаунт взял серебряную подвеску и побежал дальше к колонне. Бан Даур попытался подняться. Увидеть. Но вражеский лазерный луч был слишком ярок.

Грохот сотряс стены. Окровавленными руками Дорден боролся за жизнь Брагга в приемной Усыпальницы, которую Лесп превратил в госпиталь.

— Зажми! Здесь!

Лесп повиновался.

Это было тщетно, Дорден знал. Даже если он спасет Брагга, все они скоро умрут.

— Фоскин! — крикнул он, не переставая работать. — Как Вамберфельд?

— Я думал, ты им занимаешься, — отозвался Фоскин, отрываясь от другого раненого.

— Его здесь нет, — сообщил Чайкер.

— Фес, куда он делся? — вскричал Дорден.

Через призматический прицел Ле-Гуин видел, как «P48J» капитана Марчеса превратился в фонтан огня.

Едва ли секундой позднее тот же АТ70, что убил Марчеса и его команду, пропорол бок «Серого мстителя». Наводчик и канонир Ле-Гуина погибли, расщепленные на атомы. «Разрушитель» вильнул и остановился как вкопанный, его турбины рыкнули в самый последний раз. Огонь пробирался по внутренностям танка, его первые языки уже вспыхивали под ногами Ле-Гуина. Волосы тлели.

Он попытался открыть люк над головой, но тот заело намертво.

Капитан Ле-Гуин покорно откинулся в кресле и стал ждать конца.

Внезапно люк распахнулся, и капитана омыло морозным воздухом.

— Давай! Давай же! — орал ему сверху скаут-сержант Маккол, протягивая руки.

Ле-Гуин бросил взгляд вокруг, на израненное нутро своего любимца.

— Прощай, — прошептал он и позволил Макколу вытащить себя наружу.

Они успели отбежать метров на двадцать, когда «Серый мститель» взлетел на воздух, и ударная волна швырнула капитана и сержанта на землю.

— Слишком много! Слишком много! — прокричал Ларкин, стреляя из последнего оставшегося ствола. Куу, поймавшего лазерный луч в плечо, швырнуло на окровавленный снег.

— Ох, фес! Слишком много! — пробормотал Ларкин.

— Нет, танитец, — улыбнулась рядом Бэнда, делая выстрел за выстрелом. — Даже вовсе недостаточно.

— Думаю, я правильно сделал ставку, — прохрипел Куу, уставившись на беснующийся в небе варп-шторм. — Точно-точно.

Гаунт был всего в тридцати метрах от колонны, пробираясь под огнем. Инфарди наседали со всех сторон.

Он не почувствовал, как лазерный луч попал ему в голень, просто нога внезапно омертвела, и он упал, покатился по снегу.

— Нет! — прокричал он. — Нет, молю!

Кто-то склонился над ним. Это была Саниан, целившаяся из лазгана в приближающихся врагов. Она выстрелила и повернулась к Гаунту:

— Я возьму. Позвольте мне.

Гаунт знал, что без помощи не сможет сдвинуться.

— Просто помоги мне встать, девочка. Я могу это сделать.

— Дайте ее мне! Я быстрее! Она хочет этого!

Помедлив, Гаунт протянул руку с подвеской.

— Сделай все правильно, девочка, — выдавил он через сжатые от боли зубы.

Она взяла серебряную реликвию.

— Не волнуйтесь, я…

Снег вокруг них взлетел мгновенно испаряющимися фонтанчиками. Три солдата-эршул были всего в нескольких метрах.

Саниан повернулась, чтобы выстрелить. Незнакомый лазган непривычно лежал в руках. Ближайший эршул прицелился в нее в упор, и девушка в отчаянии вжалась лицом в снег.

Прицельный лазерный огонь накрыл ее несостоявшегося убийцу и еще двоих эршул.

Стреляя по врагу, к ним бежал Брин, из раны на голове текла кровь.

— Отличная работа, Майло, — выдавил Гаунт, переводя дыхание и приподнимаясь на локте, чтобы вести огонь из болт-пистолета.

— Подвеска! Где она? — позвал Майло, оглядываясь вокруг. — Я могу все сделать! Уже недалеко! Фес, да где же она?

— Она была здесь! Я держала ее в руках! — отозвалась Саниан, шаря руками в снегу, когда вокруг сверкали выстрелы.

— Где она? О, Бог-Император! Проклятье, да где же она?

Майор Клеопас улыбался. Ему даже не нужен был имплант, чтобы любоваться прекрасной картиной. Даже прицела хватало. Последний снаряд «Сердца разрушения» в облаке дыма и огня уничтожил «Разбойника».

Но это был последний снаряд. Самый последний.

Его прекрасная команда была мертва. Языки пламени лизали башню, одежду. Клеопас не мог двинуться с места, чтобы спастись. Шрапнелью ему раздробило ноги и повредило позвоночник.

— Будьте. Вы. Все. Прокляты, — выдохнул он слово за словом, пока инферно пожирало танк и его командира.

Призраки отступали перед такой сворой врагов.

— Бежать некуда, — бормотал комиссар Харк, стреляя в фанатиков. Кровь из раны на голове струилась по щеке, фуражку он где-то потерял.

Эршул, еще один переливающийся кокон энергии, навис над ним. Харк уже убил трех таких и надеялся, что этот новый окажется Патером Грехом.

— За святую! За Призраков! За Гаунта! — ревел он во все легкие.

Он палил из плазменного пистолета, и щит взорвался.

Полузакопанная в снег вражеской ударной волной, Саниан вдруг закричала:

— О, мой лорд! Смотрите! Смотрите!

Не переставая стрелять, Майло с Гаунтом обернулись.

— Святой фес, — выдавил Ибрам.

Там, на краю мыса, было холодно. Снизу, из ущелья дули режущие, словно лезвия, ветра. Над головой в небесах полыхал молниями варп-шторм.

Колонна высилась как раз впереди, массивная глыба корунда, а на ее вершине горел огонь.

Уже близко.

Идти было трудно. Он был тяжело ранен. Если считать рану в груди, которую нанес ему Грир, у него было уже семь ран. Лазерный огонь эршул здорово потрепал его на этих последних десяти метрах.

Даур сжимал серебряную подвеску в кулаке. Она просто лежала там, в снегу, словно ждала его.

Лазерный луч ужалил его в ногу. Восемь.

Почти на месте.

Он мог видеть ее пронзительные глаза. Маленькая девочка, пастушка. Он ощущал влажный запах гнезд шелонов и холодный ветер высокогорных пастбищ.