Рита Тейлор - Девочка из рода ОХара

— Кем вы посланы, — сухо просипел я.

— От мистера Харвея — банкира, — глухо произнесли негры.

Портье прятался за их спинами. Я облизал губы пересохшим языком и посторонился, жестом давая понять, что подчиняюсь ситуации. Черные посетители ввалились в комнату. Двое из них держали огромный сверток. Я подумал, что это вполне может быть миниатюрная виселица. Только для чего?

Портье испарился.

Неужели это возможно?

Я посмотрел в глаза чернокожих.

Один из них что-то властно произнес.

Остальные, как высыхающая на дороге лужа, стали исчезать из комнаты.

Я полез в свой самый большой кофр. Там у меня лежал мой тесак. Вожак не проявлял к моим действиям ни малейшего интереса.

Негры испарились окончательно.

Когда я повернулся, передо мной стоял белый человек, с черной краской на лице. Я неожиданности вскрикнул. Это был окаянный Батлер.

Сдается мне, он вылез из того пакета, что принесли мне негры. Но сверток был завязан по-прежнему. Лицо Батлера было в размазанных черных подтеках. В руках он держал платок, который когда-то был белый. И вообще его костюм… Сдается мне, что я видел такой совсем недавно. Портье был в нем одет или я путаю.

— Вы? — спросил я как можно невозмутимее. — После всего, что вы сделали со мной, я бы мог не пускать вас на порог этого убежища, мистер Чарльз.

Фамильярность с «Чарльзом» я сказал специально, чтобы он не очень злился на дерзость речей. Еще прибьет.

— Меня скоро вышвырнут из гостиницы по вашей милости, а вы еще пугаете меня по ночам!!! Чем обязан такому вторжению. — Потихоньку я стал кипятится.

Казалось, мой словесный поток сбил с Батлера спесь. Но уже через секунду его наглое лицо исказила ухмылочка.

— Я принес вам деньги, мистер директор. Только сначала хочу, чтобы вы забрали из кабинета шерифа свою жалобу на меня и написали покаянное письмо, в котором черным по белому, скажите, что приносите мне извинение за вымогательство крупной суммы денег.

Я всегда знал, что Батлер наглец. Но настолько!

— Вы заблуждаетесь, мистер…

Он меня прервал как нашкодившего слугу. Бросил мне на кровать пачку купюр. А я не смог сдержать себя — кинулся не на него, а к деньгам — пересчитывать. А вдруг он блефует? о деньги оказались настоящие. Мне показалось, что ночью выглянуло солнце…

— Вроде все точно, мистер Батлер. Он даже бровью не повел.

— Присаживайтесь, — сказал я еще любезнее.

— Садитесь вы, — заорал он — и пишите записку шерифу.

Я попробовал отшутиться, хотя конечно было понятно, что он не шутить и собирается меня бить.

Мои резоны покончить дело утром его не тронули. Более того, он пристал ко мне с бредовой идеей, будто я должен залезть вместе с ним в кабинет шерифа сейчас! ночью! — изъять мою жалобу и положить взамен оправдательное письмо. Он достал пистолет.

— Мистер Чарльз Батлер, — заюлил я, — вы как будто знали, что в молодости я был акробатом. Мне приятно, что я смогу вспомнить молодость и воспользоваться ее уроками, но скажите, зачем вам этот цирк ночью, если завтра утром я сделаю все то самое, войдя через двери.

— Мне это нужно сейчас, и это достаточный повод! — заорал Батлер. — О'кей?

Это его «о'кей» меня убедило больше всего. После такого вопроса не шутят.

В конце концов я ничего не теряю. Залезу в окно к шерифу и оставлю у него все свои извинения.

— Главное, не оставить следов, так мистер Батлер? — спросил я его как можно веселее.

Как мне раньше не пришло в голову: он одет как те негры, что принесли фикус.

— А как вы умудрились проникнуть в номер за спинами черномазых? — пытался я создать непринужденную атмосферу, судорожно одеваясь.

— Секрет, — отрезал он.

Меня осенило. Батлер имеет талант фокусника. Черный платок — от следов грима. Пожалуй, с ним стоит иметь дело на арене цирка.

— По рукам, — подобострастно сказал я.

Мой вес уже не тот и возраст дает себя знать, но почему бы ради красивой шутки, которую умеет рождать Батлер, не испытать свое старое дряхлое тело на прочность.

— Вы падших дам любите? — спросил он меня без всякой видимой связи.

Я как можно простосердечнее признался, что «романы» — это мое хобби.

— Я свожу вас в клуб, куда пускают только плантаторов по рекомендации, — добавил он со значением. — Вы представляете себе, какие там девочки?

Я представил и сделал вид, что в этот час ночи мне все это безумно интересно.

— Тогда за дело, — разорался неугомонный южанин. — Моими стараниями к нему медленно возвращалось хорошее настроение. С ним он не казался мне таким опасным.

— Прежде всего садитесь и пишите. Если у вас нет ума, воспользуйтесь моим. Я могу вам надиктовать.

Как всегда его наглость не имела границ. Я изобразил любезность и уселся за конторку.

— Диктуйте, мистер Умник, — попробовал пошутить я, чтобы сохранить за собой хоть долю самостоятельности.

Батлер воспарил за мыслью.

— Итак, обращение — «судья». Нет, лучше «мой судья». «Хочу развеять ваше недоумение. Дело слишком неотложно, чтобы тянуть его, как»… «чтобы тянуть его как»… Мистер Галлимар, за что можно тянуть прилично?

— За хвост, — промямлил я.

— За хвост — это банально, хотя и вполне добропорядочно, — согласился Батлер. — Значит «дело слишком неотложно, чтобы тянуть его как питона за хвост. Он у меня в руках». Следите за нитью моего рассуждения.

— Вы это судье или мне? — прервал я его.

— Вам, конечно, — оборвал меня Батлер. — Впрочем, если вы находите это красивым, можно и судье.

Давайте дальше: «…как питона за хвост…Посему мне показалось неприлично не показать вам нить моих рассуждений. Я знаю, что мистер Батлер Чарльз, эсквайр, пострадал…»

— «Эсквайр» через «е» или через «э»?

Я зря отвлек Батлера, это было понятно по его лицу.

— Вас что, в Европе грамоте не обучают? — его взгляд выражал презрение и в том числе то, что он сам этого не знает.

— Пишите без первой буквы, — решил он, — «…засим, сообщаю вам, что я не имею ни йоты сомнения в порядочности причин задержки мистером Чарльзом Батлеро-ом»…, обойдемся без эсквайра…. «задолжения мне денег на неопределенный срок. Скорее я усматриваю свою торопливость в деле получения денег, достойной всяческого порицания-я…, зачем и приношу свои извинения… Чарльзу Батлеру Сэмуэлю — эсквайру».

Тут я возмутился.

— Мы же договорились без «эсквайр»!

Батлер долго на меня смотрел.

— Если вам не нравится мой эпистолярный слог, — он хотел сказать «пишите сами», но это был явно не лучший вариант. Он сказал как Соломон.