МотоКлуб «Ковбои». Книга 3 (ЛП) - Шмидт Эстер Э.

— Что мы делаем? — бормочу я, позволяя беспокойству улетучиться из тела.

Он медленно поднимает взгляд и указывает ложкой на мою тарелку.

— Мы едим. Нам это нужно, прежде чем мы с тобой примем душ и заберёмся в постель, чтобы ещё немного поболтать перед телевизором.

— Рада слышать, что ты составил график, — ворчу я и добавляю чуть громче: — Я хотела спросить, что мы делаем? Мы сидим тут в такое время, но мы явно из разных миров.

Он кладёт ложку на стол и откидывается на спинку стула.

— Ни для чего никогда не бывает подходящего времени. Это называется жизнью. Каждое мгновение может превратиться в ужас или удовольствие. Обычный день, пока машина не врезается в дерево, а за рулём сидел человек, который только что позавтракал и направлялся на новую работу. Мёртв. Без причины, без повода. Есть моменты времени, которые нужно ценить. Смотри на хорошее, хватай это за яйца и никогда не отпускай.

Боль наполняет его глаза, прежде чем они ненадолго закрываются, когда он делает глубокий вдох. Когда он резко поднимает веки, смотрит в пустую тарелку перед собой. Я ничего не могу с собой поделать и накрываю его грубую руку своей. Я понятия не имею, о чем он говорит и что с ним случилось, но эмоции, разрывающие его прямо сейчас, явны показатель ужаса. Этот человек перенёс более чем достаточно боли за одну жизнь.

— Противоречие между нами может показаться препятствием, Мюриэл. Но я видел в своей жизни разное. Чёрт, больше, чем нужно, и, честно говоря, я едва не потерял себя, если бы не Уэстон и другие братья. Это ранчо. Я кардинально сменил деятельность — перешёл из ФБР на работу руками. Домашний скот. Чиню заборы и слежу за тем, чтобы все работало безупречно. — Прерывистый вдох Дэкера заставляет Хаммера заскулить, и он кладёт голову на мускулистое бедро Дэкера. — Прошли годы, прежде чем в мою жизнь вошла другая собака. И когда я говорю «вошла», я действительно имею в виду именно это, поскольку я не планировал заводить собаку. Не тогда, когда этот ублюдок убил первую собаку.

У меня вырывается вздох, но Дэкер слишком погружён в свои мысли, чтобы услышать меня.

Я понимаю, что он увяз в прошлом, когда продолжает рассказ.

— Мы с моим напарником работали над делом. Серийный убийца. Мы были близки. Так близки. Мой напарник случайно обнаружил нынешнее местонахождение преступника. Но вместо того, чтобы сообщить мне или кому-то из коллег, он отправился один. Позже мне сказали, что напарник сделал это нарочно. Он хотел повышения и думал, что я тоже. Ему нужно было, чтобы арест был оформлен на его имя, показать, что он лучше подходит для этой работы. Вместо этого он не только дал себя убить, но и убийца решил нанести ответный удар, поскольку ФБР точно знало, кто он и где живёт. Этот ублюдок покопался в телефоне моего напарника и прочитал последние сообщения. Моя девушка в то время пригласила его прийти на ужин. Дала адрес. Убийца пришёл туда… и убил… было столько крови.

В следующее мгновение я вскакиваю на ноги и обнимаю Дэкера. Он притягивает меня к себе на колени, чтобы обнять, а я зарываюсь лицом в его шею.

— Я ушёл из ФБР, и почти год спустя практически жил на улице, наплевав на всё и вся, и больше всего на себя. Вот тогда-то я и столкнулся с Уэстоном. Ему нужна была помощь, чтобы в одиночку отбиться от парней. Я не стал раздумывать и сразу вмешался. Он купил мне пива после того, как мы надрали им задницу. Остальное — история. А Хаммер? Маленькому засранцу едва исполнилось шесть недель, когда я нашёл его в заброшенном сарае, где мы отдыхали после долгой поездки, чтобы разобраться с какими-то клубными делами. Я не мог оставить его там, поэтому взял с собой. Говорю, я узнаю хорошее, когда оно встречается на моем пути. И после этого я не отступаю. Вот почему я чертовски уверен в нас. Возможно, для тебя всё это ново и страшно, но у меня достаточно времени и терпения для нас обоих.

— Тебе это понадобится. У меня нет никакого представления об отношениях. Я могу писать песни о чём угодно; обо всех сердечных делах, о жизненных неурядицах и прочем. У тебя были отношения…

Он крепче меня обнимает, перебивая:

— Лишь раз. Если это вообще можно назвать отношениями. Всё было не совсем так, как я видел у Уэстона и Ропера. Лили… работала в здании, где я жил. У нас был секс несколько раз, и у нас вроде вошло в привычку. У её домовладельца были проблемы со зданием, и она потеряла квартиру, поэтому переехала ко мне. Временно. Мы были вместе около трёх недель, прежде чем её убили. Но она была моей девушкой, и я чувствую ответственность, поскольку именно моя работа привела убийцу к ней. — Он тяжело вздохнул. Слова звучат как тихий, вымученный шёпот, когда он добавляет: — Я никогда не любил её. Наши отношения были просто равным удобством с выгодой. — Всё его тело напрягается. — Извини. Я… я никому не говорил. И теперь всё звучит так, будто мне было всё равно, хотя на самом деле нет. Чувство вины терзает меня из-за определения этих отношений. Но… чёрт. Наверное, мне стоит замолчать, ты и так напугана.

У меня нет слов. Он поделился чем-то личным, и то, что с ним произошло, невыносимо больно, но он должен вернуться к повседневной жизни. Как иначе? Я благодарна, что он встретил Уэстона и изменил жизнь. И это заставляет меня чувствовать, что Дэкер, возможно, появился в моей жизни в тот момент, когда я нуждалась в нём.

Я сжимаю руки, а затем откидываюсь назад, чтобы посмотреть Дэкеру в глаза.

— Ты упоминал что-то о душе, кровати и телевизоре?

Его тело расслабляется, а темно-карие глаза становятся теплее, когда я смотрю в них. Я протягиваю руку и провожу кончиками пальцев по чернилам на его щеке. Украшенный орнаментом узор тянется от уха к шее. Несколько завитков переплетаются и уходят под джинсовую рубашку, и я задумываюсь, как далеко узор уходит вниз и какие ещё чернила скрыты на теле этого мужчины.

— Не смотри на меня так, дорогая. Мы в самом начале и знаем, что ты нетронутая… вся моя. Мы будем двигаться так медленно, насколько это в человеческих силах. Поэтому, никакого секса.

Никакого секса. Никакого секса? То, как я сижу в его объятиях, как его тело прижимается к моему, зная, что поцелуи этого мужчины вызывают привыкание и заставляют моё тело дрожать, заставляя жаждать большего. И теперь он заявляет, что никакого секса?

— Что случилось с мужчиной, который сказал, что я жила в пузыре и пришло время его лопнуть и понюхать навоз?

— Мы пока не будем ничего лопать, — говорит он сдавленным тоном.

Дэкер встаёт и ставит меня на ноги.

— Сначала мы узнаем друг друга получше на всех уровнях, пока будем разбираться с ситуацией с преследователем. Пойдём, давай примем душ.

Он переплетает наши пальцы, и я позволяю ему провести меня по его хижине, и уверена, что благодаря тому, что с этим мужчиной я чувствую себя в безопасности и мне комфортно, я последую за ним куда угодно. Впрочем, всему своё время. Сначала душ и сон.

Моё сердцебиение учащается. Будем ли мы голыми в душе? Жар разливается внизу моего живота, а дыхание перехватывает. Дэкер голый. О боже. Такой у него способ узнать друг друга на всех уровнях?

Я очень надеюсь на это.

Дэкер

— Кажется, ей нравится.

Я отвожу взгляд от Мюриэл, которая бросает палку Хаммеру, и улыбаюсь женщине моего президента. Харлин права, Мюриэль, кажется, наслаждается всё больше и больше последние две недели, что здесь.

— Пара недель, и она напрочь забывает о причудах брать в руки грязную палку, покрытую собачьей слюной. Единственное, о чём я беспокоюсь, так о том, что она не брала в руки свою гитару или ковбойскую шляпу, если уж на то пошло, с тех пор, как попала сюда. Будто она забила на это всё.

Харлин кладёт руки на забор и наклоняется.

— Может, это как раз то, что ей было нужно, понимаешь? Отпустить всё и не думать, а просто делать. Очевидно, что она процветает. Сделать перерыв — значит зарядиться вновь обретённой энергией. Я почти уверен, что новые песни скоро зазвучат. Ты бы слышала, как она напевала, когда помогала Кольту ухаживать за новыми лошадьми.