Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

Мужчина, тащивший корзину с рыбой, удивленно посмотрел на меня, когда я проходила мимо его открытого прилавка. Его темно-карие глаза расширились при виде моей короны — аксессуара, на котором настояла Марго. Он поставил корзину так резко, что она опрокинулась, и бросился кланяться.

— Ваше высочество.

— Доброе утро. — Я подошла, чтобы помочь ему с корзиной, но, когда наклонилась за рыбой, он отмахнулся от меня.

— Нет, принцесса. Пожалуйста, оставьте их. У вас будут пахнуть руки.

Принцесса с руками, перепачканными рыбой. Боже упаси.

Я оставила его заниматься своим делом и продолжила прогулку, зарабатывая все больше удивленных взглядов по мере того, как продвигалась вдоль доков.

Лавка моего любимого газетчика была закрыта, окна занавешены, чтобы скрыть его печатный станок. Были ли в Туре газетчики? Я надеялась на это. Я любила читать еженедельные издания.

Некоторые газеты были посвящены художественным историям. Другие распространяли городские сплетни. А еще были те, кто сообщал о реальных событиях, таких как преступления и праздники.

В Росло было столько газет, что в замок каждый день поступало по несколько штук. Слуги передавали их по кругу, как сладости. У Марго была своя подписка. У Мэй своя. И у меня тоже.

Жаль, что я не догадалась захватить что-нибудь почитать в дорогу.

У всех газетчиков были настоящие офисы и здания, но большинство торговцев в доках работали в открытых палатках. На ночь они накрывали их брезентом. Но сегодня утром эти брезенты были наброшены на наклонные крыши и отодвинуты в сторону, открывая взору столы, корзины и витрины. В доках Росло не было ничего такого, чего нельзя было бы купить — от рыбы до фруктов, трав, украшений, тоников и тканей.

Эти проходы всегда были оживленными, всегда переполнены людьми. За исключением сегодняшнего дня. Люди откровенно таращились на меня, когда я проходила мимо. Другие прятались из виду. Без обычной давки покупателей было невозможно затеряться. Спрятаться в толпе.

Только не с этой чертовой короной на голове.

А что, если я выброшу ее в океан?

Я рассмеялась про себя, представив лицо Марго. О, это было заманчиво. Если бы это не было невероятной тратой денег, я бы сделала это сегодня же. Но золота и драгоценных камней было достаточно, чтобы прокормить семью в течение целого поколения.

Так что она оставалась у меня на голове, пока я шла. Может быть, я могла бы разобрать ее на части, кусочек за кусочком, и рассыпать драгоценности по Туре.

— Семь. — До моего слуха донесся мужской голос. — Ты когда-нибудь видел семь мерроуилов?

— Тени, нет. Я никогда их не видел. — Еще один мужчина рассмеялся, и оба зашагали так быстро, что, казалось, не заметили, что я прислушиваюсь.

Мерроуилы.

Я бесцельно бродила здесь, вместо того чтобы искать монстров.

Мысль о том, что я смогу увидеть настоящего мерроуила, придала мне сил, и я пошла другим путем, следуя за мужчинами. Мы свернули с рынка и пошли вдоль длинного причала, с одной стороны которого покачивались на воде корабли куэнтинов, их бирюзовые паруса были подвязаны и убраны.

В конце прохода столпилась группа мужчин. Рядом с ними были высокие балки, на которых рыбаки подвешивали на массивные железные крючки самый крупный улов из своей флотилии.

Но сегодня вместо осетра и акулы эти крючки пронзили ряд мертвых мерроуилов.

Семь мерроуилов. Получается «Цепь Семерок».

До вчерашнего дня я не испытывала отвращения к числам. О, как все изменилось.

— Семь, — выплюнула я, подходя ближе к монстрам.

Чешуя мерроуилов была синей, как сапфиры, с бирюзовыми краями. Плавники вдоль их спин переливались, как опалы. Отдельные кости, торчавшие из их черепов, были гладкими и белыми, как снег. В момент смерти их рты были широко открыты, обнажая пять рядов острых, как бритва, зубов.

Они были больше, чем я себе представляла, в два раза шире человеческого роста. И такие длинные, что даже когда их протыкали посередине, их хвосты обвивались вокруг досок причала, как толстые веревки.

— Ух ты, — прошептала я.

Это привлекло внимание мужчины, стоявшего ближе всех. Он взглянул на меня раз, потом другой, выпучив глаза, когда заметил мою корону.

— П-принцесса.

Достаточно было произнести одно запинающееся слово, чтобы остальные повернулись ко мне. Как и мужчина с корзиной, каждый неуклюже поклонился.

— Простите, ваше высочество. — Мужчина в потрепанной синей кепке сдернул ее со своей лысой головы, когда шаркал мимо.

Остальные вскоре последовали за ним, отступая обратно к рынку. Очевидно, даже привлекательности мерроуилов было недостаточно, чтобы удержать их в моем присутствии.

Неужели моя корона действительно была такой страшной? Я никогда раньше не надевала ее в доки. Думаю, на этот раз я могу и сама ответить на свой вопрос.

В двадцати футах от меня, пытаясь слиться с лодками, мой охранник шумно выдохнул, когда мужчины прошли мимо. Их уход дал мне возможность подойти поближе к монстрам.

Под их открытыми ртами было семь луж крови, засохшая красная жидкость была такой темной, что казалась почти черной. Она стекала с их тел в лужицы. Та часть крови, которая не просочилась сквозь щели в досках причала и не попала в воду внизу, теперь затвердела и начала покрываться коркой.

Я присела на корточки рядом с первым мерроуилом, вглядываясь в его черные глаза. Всего четыре, два спереди, два по бокам. Если бы в океанских глубинах водились другие хищники, этот зверь заметил бы их приближение.

В морде мерроуила было что-то гладкое и утонченное. Монстр был одновременно прекрасен и смертельно опасен. И все же в его безжизненных глазах было что-то печальное. Возможно, я просто выплескивала свою душевную боль.

Этот монстр умер, чтобы принц мог манипулировать королем. Чтобы мужчина мог заставить женщину выйти замуж.

К черту, если мои руки будут пахнуть рыбой. Я дотронулась до чешуйки размером с ноготь моего большого пальца и провела пальцем по ярко-голубой поверхности до бирюзового кончика. Я ахнула, когда палец пронзила острая боль, и отдернула руку, чтобы увидеть капельку крови.

— Эти чешуйки такие же острые, как и их зубы. — Раздался низкий, рокочущий голос у меня за плечом.

Я вскочила на ноги и развернулась. Позади меня Страж прислонился к деревянному столбу. Откуда он взялся? Как я могла не услышать его приближения? Должно быть, я упустила его из виду, когда осматривала мерроуила. Или он мог маскировать свои шаги, когда это было ему удобнее всего. Может быть, он мог левитировать, как Верховный жрец. Я сделала мысленную пометку обратить на это внимание позже — и быть начеку.

Кроме нас двоих, на палубе никого не было. Он либо отпустил моего охранника, либо прогнал его.

— Доброе утро, моя королева. — Уголки губ Стража приподнялись, когда я вытерла кровь с пальца о подол платья.

Он оттолкнулся от столба и подошел ближе. Слишком близко. Он возвышался надо мной, глядя сверху вниз своими постоянно меняющимися глазами. Сегодня они были ярко-зелеными, как изумруды.

— Ты когда-нибудь видела их раньше?

— Нет.

— Разве они не прекрасны? — Он прошел мимо меня переходя от одного мерроуила у другому, его шаги были широкими и неторопливыми. Прошел вдоль всего ряда, пока не дошел до последнего, самого большого. Его движения были слишком плавными, слишком грациозными, чтобы быть полностью человеческими.

Он двигался с той же легкостью, что и Востер.

Был ли он связан с братством? Не в этом ли источник его силы? Их магия?

Прошлой ночью, во время уроков отца по шпионажу, он говорил о Страже почти так же часто, как об Аллесарии. Его отчаянное желание найти источник силы этого человека было почти таким же ощутимым, как и его потребность в информации о туранской столице.

Страж положил руку на бок монстра и погладил его чешую.

Я напряглась, ожидая, что он отдернет окровавленную ладонь, но на его руке не было ни царапины, когда он повернулся ко мне со своей раздражающей ухмылкой.