Нора Робертс - Яд бессмертия

— Нисколько не сомневаюсь. — Он вооружился каким-то небольшим прибором. — Недавнее изобретение, измеряет с высочайшей точностью. Только вам придется раздеться догола.

— Хватит хихикать, Мевис! — нахмурилась Ева. — Лучше принеси еще чаю.

— Пожалуйста. Тем более что я уже видела тебя голой.

Послав Леонардо воздушный поцелуй, Мевис удалилась.

— У меня есть другие предложения… Насчет одежды! — быстро уточнил Леонардо, заметив угрожающий прищур Евы. — Я могу предложить вам и вечернюю, и повседневную, и выходную одежду. Где вы собираетесь провести медовый месяц?

— Не знаю, еще не думала об этом. — Она спокойно сбросила туфли и расстегнула джинсы.

— Значит, Рорк еще преподнесет вам сюрприз. — Он подошел к компьютеру, нажал несколько клавиш, увидев, что Ева сняла блузку, приступил к измерениям. — Ноги вместе, пожалуйста. Итак, рост — пять футов девять дюймов, вес — сто двадцать фунтов.

— Давно вы спите с Мевис?

Леонардо пробормотал еще несколько цифр и ответил:

— Недели две. Она мне очень дорога. Талия — двадцать шесть и две десятых дюйма.

— Интересно, вы стали с ней спать до или после того, как она вам сказала, что ее лучшая подруга выходит замуж за Рорка?

Леонардо замер, его золотистые Глаза запылали гневом.

— Я не использую Мевис для каких-то низких целей. Вы оскорбляете ее такими предположениями!

— Просто проверяю. Мне она тоже дорога. Если мы с вами сговоримся, я хочу, чтобы мы играли в открытую, только и всего. Поэтому…

Внезапно ее прервали — в комнату ворвалась женщина в обтягивающем черном трико, с оскаленными белыми зубами и длинными алыми ногтями, готовыми рвать чужую плоть, как кошачьи когти.

— Ах ты обманщик, бессовестный сукин сын! Она устремилась к Леонардо, как пленительный снаряд, и он едва успел отскочить.

— Пандора, я все объясню…

— Нечего тут объяснять!

Теперь объектом ее злобы стала Ева. Еще немного — и она лишилась бы глаза. Пришлось одним ударом послать черную пантеру в нокаут.

— Господи боже мой! — Богатырские плечи Леонардо поникли, вместо того, чтобы что-то предпринять, он в отчаянии воздел руки.

— Обязательно надо было сбивать ее с ног? Ева понаблюдала за движением глазных яблок под веками женщины и утвердительно кивнула. Леонардо тяжело вздохнул.

— Теперь она превратит мою жизнь в кромешный ад.

— Мое лицо… — Пандора уже пришла в себя и, сидя на полу, ощупывала челюсть. — Будет синяк? Уже заметно? Мне через час выступать…

Ева пожала плечами.

— Не повезло.

Настроение у Пандоры менялось стремительно — только что она была похожа на испуганную газель, а теперь снова превратилась в разъяренную пантеру.

— Ты за это поплатишься, мерзавка! — прошипела она. — Теперь тебе не будет пути ни на экран, ни на студию звукозаписи. Даже сдельно тебя никто не пригласит! Ты хоть знаешь, кто я такая?

При данных обстоятельствах нагота только придавала Еве апломба.

— Не знаю и знать не хочу!

— Что тут происходит? Ты озверела, Даллас? Ведь он просто снимает с тебя мерку… Ой! — Мевис, прибежавшая с полными стаканами, чуть не споткнулась. — Пандора?

— Ты?!

Злости у Пандоры хватило бы на десятерых соперниц. Она накинулась на Мевис, послышался звон разбитого стекла, и обе женщины покатились по полу, вцепившись друг дружке в волосы.

— Ну и балаган! — Будь у Евы при себе дубинка, она живо усмирила бы их. — Прекратите! Помогите мне, Леонардо, не то тут произойдет убийство, а то и два!

Очень скоро Еве стало ясно, что на Леонардо рассчитывать не приходится. Он застыл на месте, раскрыв рот, и ей пришлось растащить дерущихся самостоятельно. Пандора при этом получила еще раз — теперь локтем под ребра.

— Ты у меня сядешь в кутузку, даю слово! — Не найдя другого способа, Ева уселась на Пандору верхом и потянулась за своими джинсами, чтобы достать из кармана полицейский значок. — Разуй глаза, идиотка! Я из полиции! Ты уже напала на двоих, хочешь, чтобы тебе предъявили третье обвинение?

— Лучше избавь меня от своей костлявой голой задницы.

Ева послушалась — не столько самого приказа, сколько более или менее спокойного тона, каким он был отдан. Пандора встала с пола, отряхнула руки, презрительно фыркнула, поправила свои огненные волосы и устремила на Леонардо полный ненависти изумрудный взгляд из-под густых ресниц.

— Значит, одной бабы тебе уже недостаточно? Вот подонок! — Она вздернула точеный подбородок и обожгла взглядом Еву и Мевис. — Аппетит у тебя разгулялся, зато вкус подкачал.

— Пандора! — Перетрусивший Леонардо нервно облизнул губы. — Я же сказал, что готов все объяснить. Лейтенант Даллас — просто клиентка.

— Вот, значит, как это теперь называется? — Недавняя пантера обернулась шипящей коброй. — Ну а с той дешевкой, насколько я успела услышать, ты спишь уже две недели? Думаешь, меня можно отбросить, как надоевшую тряпку? Нет, все кончено.

Потрепанная Мевис, прихрамывая, подошла к Леонардо и обняла его.

— Ты ему больше не нужна. Он тебя не хочет!

— На «хочет не хочет» мне наплевать, а вот насчет «не нужна»… — Полные губы Пандоры растянулись в мстительной улыбке. — Придется приоткрыть тебе изнанку жизни, детка. Без меня он не сможет провести в следующем месяце показ своей жалкой коллекции. Без показа не будет спроса, а без спроса ему не оплатить материалы и инструменты, не говоря уже о возврате долга.

Она сделала глубокий вдох и стала рассматривать обломанные в драке ногти. Ева не могла не признать, что злость ей очень идет — так же, как черное обтягивающее трико.

— Так что ты здорово влип, Леонардо. У меня напряженное расписание на предстоящие дни, но я уж как-нибудь выкрою минутку, чтобы переговорить с людьми, которые собирались вложить в тебя денежки. Что они ответят, по-твоему, если я им скажу, что мои высокие профессиональные запросы не позволяют мне появляться на подиуме в твоих моделях? Что эти тряпки просто никуда не годятся?

— Ты не можешь так поступить, Пандора. — В голосе Леонардо звучала паника. Ева видела, что для рыжей чертовки его испуг — все равно что лишняя доза наркотика для наркомана. — Это меня уничтожит. Я все вложил к этот показ: время, деньги…

— Пеняй на себя. О чем ты думал, когда приманивал это ничтожество? — Пандора прищурилась так, что ее глаза превратились в узкие щелки. — К концу недели я, пожалуй, пообедаю с парой людей, у которых водятся средства. В твоем распоряжении два дня, дорогой. Сам решай, как тебе поступить: избавиться от новой игрушки или ощутить на своей шкуре все последствия. Ты знаешь, где меня найти.