Санта Монтефиоре - Твоя навеки

— Это вещи Ника, — объяснила она, показывая пару бархатных красных штанишек. — Красота, ты не находишь?

— Это чудесно для двухлетнего мальчика, — рассмеялась София. — Но здесь живет девочка. — Она приложила руку к своему заметно округлившемуся животу.

— Ты не можешь знать наверняка. Мне кажется, что у тебя будет мальчик. Я помню, что у меня живот был точно такой же формы, как твой, когда я была беременна Эдди. Он был таким милым.

— О нет, это девочка. Я точно знаю.

— Как бы там ни было, если у младенца десять пальцев на ручках и ножках, это уже хорошая новость, а пол ребенка... Он не так уж и важен.

— Для меня это очень важно, — молясь про себя, чтобы это была девочка, произнесла София. — Какая милая вещь, — добавила она, вытаскивая крохотное белое платьице. — Это подойдет для моей девочки.

— Это платье Анджелы. Такое красивое. Конечно, ты должна помнить, что дети вырастают из вещей в считанные дни.

— Так мило, что ты решила мне их одолжить, — сказала София, разглядывая маленькие голубые туфельки.

— Не глупи. Ничего я тебе не одалживаю. Я тебе их отдаю, потому что мне они больше не понадобятся.

— А как же Анджела? Ей все эти вещи однажды могут потребоваться.

— Бог ты мой! Анджела! — фыркнула Заза. — Она сейчас переживает странный период. Говорит, что ей не нравятся мужчины и что она влюблена в девочку по имени Мэнди.

— Она это говорит, чтобы позлить тебя, — со знающим видом произнесла София.

— Ей это удается, хотя с чего бы я стала переживать из-за какой- то Мэнди?

— Неужели не стала бы?

— Мне в свое время тоже нравились женщины, хотя, конечно, я не спала с ними. Но у Анджелы постоянные перепады настроения. Она грубая, неуважительная, тратит много денег и ведет себя так, как будто ей все чем-то обязаны. Эдди — совсем другое дело. Я готова выдержать десять таких, как Эдди. Если Анджела и дальше будет так себя вести, то ей ничего не потребуется. Нет, я верю, что бабушкой меня сделают, но — сын и не скоро. Я слишком молодая и современная женщина, чтобы быть бабушкой. Ты не видела Ариэллу?

— Она сейчас очень занята.

— Комната, которую она тебе оформила, — это же просто чудо. Ариэлла очень талантливая, — восхищенно произнесла Заза.

— Она приедет в последние выходные марта. Почему бы вам с Тони не присоединиться к нам? Давид только обрадуется, если вы оба приедете. У меня будут гостить мои названые родители, Доминик и Антони. Будет так весело! Доминик тебе очень понравится.

— О, я не знаю. Ариэлла и я не ладили. Мне она никогда не нравилась, — пробормотала она с сомнением.

— Это было десять лет назад. Вы оба стали другими людьми. Если я полюбила Ариэллу, то и ты полюбишь. Прошу тебя, приезжай. Быть беременной — прекрасно, но я не могу выезжать верхом, у меня очень мало дел: только и делаю, что играю гаммы. Мне нужна хорошая компания, — умоляющим голосом проговорила она.

Заза задумалась.

— Ты выкручиваешь мне руки. Ну, хорошо, по крайней мере, я отдохну от Анджелы. И дом будет в их полном распоряжении.

— Тогда решено, — сказала София.

Март медленно вытеснялся нетерпеливой весной: в саду появлялись россыпи ранних нарциссов и подснежников. Внутри Софии пробуждалась жизнь. Когда ей хотелось отдохнуть, малышу непременно надо было дать о себе знать. Иногда она ощущала маленький кулачок, который бил ее, словно ребенок хотел побыстрее выбраться на белый свет. Иногда младенец подтанцовывал в такт музыке, так что учитель Софии Гарри Хамфри начинал испуганно коситься на живот своей ученицы, который пульсировал под тканью рубашки. Давид любил прижиматься ухом к животу Софии, прислушиваясь, как ворочается внутри нее малыш. Они проводили долгие часы, обсуждая, как будет выглядеть их ребенок, чьи черты он унаследует.

— Твои карие глаза, — говорил Давид, целуя Софию в глаза.

— Нет, твои красивые голубые глаза, — целовала она его в ответ.

— Твой носик.

— С этим я соглашусь, — смеялась она, целуя с нежностью его большой нос.

— Твой рот, — прикасаясь к ее губам, произносил он.

— О, конечно, — соглашалась она. — Но твой ум.

— Естественно.

— Мое тело.

— Я надеюсь, что мы ждем девочку. И она унаследует твое мастерство по части верховой езды. Твою смелость.

— Твой покладистый характер вместо моего упрямого и несговорчивого.

— И твою гордость.

— Хорошо, но потом не жалуйся.

— Твою смешную походку. Неповторимую походку.

— Не такая уж она и смешная.

— Она очень смешная, как у уточки, — сказал он и рассмеялся.

— Неужели? — лукаво спросила она.

Но София и так все знала о себе, потому что Санти однажды упрекнул ее в том, что она специально так «завлекательно» двигается, добавив, что это придает ей высокомерный и самодовольный вид. Но она ведь не нарочно так ходила!

— Если это мальчик...

— Это не мальчик. Я знаю, что это девочка. Маленькая девочка, — с чувством повторила она.

— Еще одна София, Боже, избави!

Она обняла его и поцеловала за ухом. Он крепко держал ее в объятиях, молясь про себя, чтобы ради спокойствия Софии родилась девочка. Девочка, которая пойдет в мать и красотой, и смелостью характера.

Ариэлла приехала первой. Она едва могла скрыть бешенство, когда ей сообщили, что в числе приглашенных гостей будет Заза.

— Хорошо, я с достоинством понесу этот крест, — сказала она, пока Давид заносил наверх ее чемоданы. София помогала ей распаковывать вещи, давая инструкции, сидя на диване. В это время громко залаяли собаки, возвещая о прибытии машины. София выглянула из окна и махнула Зазе и Тони.

— Давид спустится, — обронила София, устраиваясь поудобнее.

— Давай не будем их встречать, — предложила Ариэлла. — Я так странно себя чувствую. Вернулась в дом, но уже не хозяйкой. Какой чудесный дом... Я не понимаю, что на меня нашло, когда я решила уехать, — пошутила она.

— Честно говоря, я рада твоему решению, — в тон ей ответила София.

— Ну, если ты настаиваешь...

В это мгновение вбежали псы, сопровождаемые Давидом, Тони и Зазой.

— О, моя дорогая Ариэлла, — пропела Заза, и на ее алых губах заиграла фальшивая улыбка. — Как долго мы не виделись.

Ариэлла холодно улыбнулась в ответ.

— Много лет. Как твои дела? Все еще с Тони, как я вижу, — наблюдая за тем, как Давид и Тони идут по коридору, произнесла Ариэлла.

— О, мой дорогой Тони, — нервно рассмеялась Заза. — Когда я вижу стоящего мужчину, то стараюсь держаться за него обеими руками. Ты выглядишь замечательно, Ариэлла, — добавила она.

Заза могла бы обвинить ее во всех смертных грехах, но не могла отрицать того, что Ариэлла была настоящей красавицей.