Даниэла Стил - Калейдоскоп

В тот вечер они ужинали у «Максима», а на другой день — в «Серебряной башне».

В день отъезда Сэм вручил ей оба браслета и новое кольцо. Соланж пыталась его отговорить, но это было бесполезно. По возвращении в Штаты Соланж была счастлива. Ее радовала только что совершенная поездка и радовало возвращение домой. Она прожила в Нью-Йорке девять лет; они не прошли даром. Уолкеры жили теперь на Саттон-плейс, с прекрасным видом на реку и светлыми детскими. Это была квартира в двух уровнях. По соседству жила Мерилин Монро. С Сэмом ее связывали дружеские отношения; иногда они ужинали вместе, но Соланж знала: межу ними ничего не было. Сэм восхищался Мерилин, считал забавной девушкой, а Мерилин постоянно твердила Соланж, что ей тоже следовало бы стать актрисой. Соланж только смеялась.

— Хватит в семье и одной кинозвезды! — с еле уловимым французским акцентом отвечала она.

Той осенью Сэму предложили еще одну театральную роль, но он отказался, посчитав ее недостаточно выигрышной для себя. И очень удивил всех, согласившись сняться в кино.

Они поехали в Голливуд. Он показался Соланж удивительным местом, где живут удивительные люди, не знающие разницы между игрой и жизнью. Они сняли в отеле «Беверли Хиллз» бунгало для себя и еще одно, поменьше, для девочек и их няни. Год прошел как во сне. Соланж считала, что фильм получился, но Сэм не был удовлетворен и радовался, когда в январе пятьдесят шестого вернулся в Нью-Йорк и начал репетировать роль в новой пьесе.

Пьеса поглотила его целиком, а через пару месяцев он точно так же увлекся своей партнершей. На этот раз Соланж остро восприняла измену. Она часто ужинала с Артуром и часто — гораздо чаще, чем хотелось бы! — плакала на его плече. К тому времени его собственный брак превратился в пустую формальность. Марджори вечно где-то пропадала. Мать Артура умерла, когда Уолкеры жили в Калифорнии. Он чувствовал себя страшно одиноким, и Соланж тоже, несмотря на то что Сэм отрицал вину, засыпал ее подарками и был особенно ласков с девочками.

— За что? За что ты так со мной поступаешь? — не выдержала однажды Соланж и махнула у него перед носом газетой с колонкой светских сплетен.

— Опять ты выдумываешь, Соланж. Как всегда, когда я начинаю работу над новой пьесой.

Она швырнула газету в корзину.

— Потому что ты спишь с партнершей всякий раз, когда начинаешь репетировать новую пьесу. Неужели это входит в твои обязанности? Нельзя ли поручить дублеру?

Сэм со смехом притянул ее к себе, усадил на колени и зарылся лицом в роскошные рыжие волосы.

— Я люблю тебя, сумасшедшая женщина.

— Не смей называть меня сумасшедшей! Мне все известно, мистер Уолкер. Нечего заговаривать мне зубы!

И все-таки она всегда прощала его. Он стал много пить, а выпив, становился агрессивным. Но Соланж не могла долго сердиться: для этого она слишком его любила. Себе во вред, говорил Артур, и, наверное, он был прав. Но Соланж видела у Сэма только один недостаток — слабость к женщинам. Все остальное ее устраивало.

Той весной она снова забеременела, а сразу же после Рождества родила еще одну девочку, которую назвали Меганой. Как обычно, Артур отвез ее в больницу. Соланж потребовалось двое суток, чтобы разыскать Сэма в Калифорнии. До нее доходили слухи, и она прекрасно знала, чем ее муж занимается в Голливуде.

На этот раз с нее довольно! — она так и сказала ему, когда он — три месяца спустя — вернулся в Нью-Йорк. Даже пригрозила разводом, что было совершенно на нее непохоже.

— Ты позоришь меня перед целым светом, делаешь из меня посмешище! А я должна терпеть? Нет, Сэм, я хочу развестись с тобой.

— Ты выжила из ума. Выдумываешь небылицы. Кто тебе наговорил? Артур?

— Артур ни при чем. Достаточно почитать газеты. Пожалуйста — в каждом номере. Новая шоу-герл, новая примадонна, новая любовница… Ты считаешь, что если ты всего себя отдаешь работе, то можешь позволить себе все что угодно — ты заслужил? Но я тоже кое-что заслужила! Мужа, который бы любил и был мне верен!

— А ты сама? — Сэм не нашел ничего лучшего, как свалить с больной головы на здоровую. — Твои чертовы посиделки с Артуром?

— Мне больше не с кем поделиться! По крайней мере он не побежит по редакциям выбалтывать то, что я ему доверила.

Оба прекрасно понимали, что остальные так бы и поступили. Ведь она — жена Сэма Уолкера, а Сэм Уолкер — звезда!

— Я хоть могу выплакаться у него на плече, — жаловалась Соланж.

— Пока он роняет слезы в твой суп! Трогательная парочка! Так вот, Соланж, запомни: я не дам тебе развода! Кончено. Аминь! Больше не проси.

— А мне и не придется просить. — Это был первый раз, когда она решилась на угрозу. — Стоит нанять частного детектива и немного последить за тобой… Да я уже пятьдесят раз могла развестись!

Вместо ответа он выбежал, хлопнув дверью, а на следующий день снова уехал в Калифорнию. Из-за этого пришлось на целый месяц отложить репетиции новой пьесы, но Сэму Уолкеру все прощалось.

Когда он вернулся, Соланж повела себя так же непримиримо. Ей известно, кого он брал с собой на Западное побережье. Она сыта по горло! Они так громко кричали друг на друга, что разбудили Хилари. Комната Александры была дальше по коридору, а Мегане было всего восемь месяцев. Зато Хилари исполнилось восемь лет, и она все запомнила.

Приезд «скорой помощи» и полиции… сирены… маму выносят завернутой в простыню… папу уводят в слезах.

Он даже не заметил старшую дочь возле двери, а она все слышала и все видела. А дальше — няня звонит Артуру.

Он сразу же примчался — с землистым лицом. Никак не мог поверить. Здесь какая-то ошибка… этого не может быть. Да, они ссорились, но Сэм страстно любил жену, и она отвечала ему взаимностью. Это была всепоглощающая страсть, некогда погнавшая Сэма по Рю д'Арколь. Романтическая любовь, которая не могла никого оставить равнодушным. Нет, он не верил — и так и просидел в их квартире до рассвета, а утром привратник осторожно стукнул в дверь: принесли свежие газеты. Артур дрожащей рукой развернул газету.

Вот оно… Конец сказки… Конец жизни…

Сэм убил ее.

За спиной Артура тяжело лязгнула дверь камеры предварительного заключения. Ночью Сэма доставили в Семнадцатый полицейский участок на Восточной Пятьдесят первой улице, а после полудня Артуру разрешили с ним увидеться. Допрос был уже позади; он длился несколько часов, хотя и безо всякой надобности, потому что Сэм сразу во всем признался. Его сотрясали рыдания. Он сидел уставив остекленевшие глаза в пространство перед собой и, вспоминая те первые часы в Париже, не понимал, как это могло случиться. Да, он был пьян… Она грозила уйти от него… И все-таки у него не укладывалось в голове. Ясно было одно: он до смерти боялся ее потерять. Она сказала… сказала… Он устремил на вошедшего Артура взгляд, полный отчаяния.