Нора Робертс - Шипы и лепестки

— Мы очень заняты. Весна — время свадеб.

— Весна — время бейсбола. Я видел на днях твою маму. Она все еще самая прекрасная женщина на свете.

Эмма растроганно улыбнулась:

— Это правда.

— И я все еще не могу уговорить ее бросить твоего отца и сбежать со мной, правда, надежды не теряю. Ну, скоро увидимся. Пока, Сэм.

Джек удалился. Сэм тут же повернулся к Эмме, однако она предвосхитила его маневр и вывернулась, не позволив прижать себя к кухонному шкафчику.

— Ой, Сэм, я совсем забыла, сколько у нас с Вики и Адамом общих друзей. Я должна пообщаться. Ах да, а тебя я хочу кое с кем познакомить. — Эмма решительно схватила Сэма за руку. — Ты ведь не знаешь мою кузину Аддисон?

— Вроде нет.

— Я не видела ее несколько месяцев. Давай поищем ее, и я вас познакомлю. — И с этими словами Эмма потащила свою жертву в гостиную.

Прихватив горсть орехов, Джек общался с друзьями и следил, как Эмма тянет за собой сквозь толпу Перспективного Администратора На Отдыхе и при этом выглядит… сногсшибательно. И не просто сексапильно, хотя этих темных миндалевидных глаз, пухлых улыбающихся губ, золотистой кожи, роскошных вьющихся волос и соблазнительной фигуры вполне достаточно, чтобы свести с ума любого мужчину. Эмма словно излучает тепло и свет. Потрясающая девушка и, напомнил себе Джек, почти что сестра его лучшего друга.

В любом случае он чаще видит ее в компании подруг, или в окружении множества людей, или, вот как сейчас, с каким-нибудь парнем. Если женщина выглядит так, как Эммелин Грант, то рядом с ней всегда ошивается какой-нибудь парень.

И хоть Джек привык относиться к Эмме как к другу, никто не пострадает, если он просто полюбуется ею. Как мужчина и архитектор, он вполне способен оценить линии и формы и в женщинах, и в зданиях, а, на его профессиональный взгляд, Эмма архитектурно идеальна. Потому Джек и щелкал орехи, притворяясь, что прислушивается к разговору, и смотрел, смотрел, как Эмма ловко и вроде бы бесцельно лавирует среди гостей, останавливаясь, чтобы поздороваться, перекинуться парой слов, улыбнуться, посмеяться чьей-то шутке… только за годы знакомства он успел изучить ее и понимал, что у нее есть цель.

Охваченный любопытством, Джек отделился от собеседников и присоединился к другой группе, стараясь не выпускать Эмму из поля зрения. Парень — Сэм — то и дело поглаживал ее спину или плечи. Эмма улыбалась, посмеивалась, поглядывала на него снизу вверх из-под длинных густых ресниц, но язык ее тела — а Джек прекрасно, издали, естественно, изучил ее тело — говорил о том, что Сэму вряд ли стоит рассчитывать на взаимность.

— Аддисон! — позвала Эмма и, пылко обняв очень привлекательную блондинку, рассмеялась своим удивительным смехом, от которого у Джека в жилах обычно закипала кровь. Девушки принялись болтать, радостно улыбаясь, но сначала, как это обычно делают женщины, внимательно оглядели друг друга и наверняка обменялись комплиментами. «Ты выглядишь потрясающе!», «Как ты похудела!», «Отличная прическа!». По наблюдениям Джека, этот женский ритуал иногда претерпевал кое-какие изменения, но смысл его не менялся.

Затем Эмма слегка повернулась, парень с блондинкой оказались лицом к лицу. И тут, по тому, как Эмма отстранилась, как похлопала парня по плечу и взмахнула рукой, Джек понял ее замысел. Точно! Она бросает беднягу и надеется, что блондинка его утешит. Когда Эмма направилась в сторону кухни и исчезла за спинами гостей, Джек поднял бокал с пивом в ее честь. Молодец, Эммелин, разыграно как по нотам.

Джек покинул вечеринку рано. На завтра на восемь утра у него была назначена деловая встреча, а затем сплошные поездки по стройплощадкам. И в ближайшие день-два придется выкроить время, чтобы поработать над проектом перестройки дома Макензи, где она и Картер живут после помолвки. Джек уже представлял, как это сделать, не испортив облика здания, но, прежде чем показывать что-либо Мак, хотел сначала сам поиграть с пространством.

Он еще не привык к мысли о том, что Мак собирается замуж… да еще за Картера. А привыкать придется. Хотя Картер учился в Йеле в одно время с ним и Делом, они почти не общались. Но парень приятный… и — что немаловажно — зажег счастливые огоньки в глазах Мак.

Под грохот музыки, рвущейся из автомобильных динамиков, Джек прикидывал разные варианты пристройки, чтобы обеспечить Картера кабинетом, где тот мог бы заниматься… ну, тем, чем занимаются преподаватели английской литературы в своих домашних кабинетах.

Дождь, почти весь день то прекращавшийся, то снова надоедливо моросивший, вернулся мокрым снегом. Обычный апрель в Новой Англии. Ничего нового. Свет фар полоснул по автомобилю, притулившемуся у обочины, и женщине, подбоченившейся перед открытым капотом. Джек остановился, выбрался из машины и неторопливо подошел к Эмме.

— Привет. Давно не виделись.

— Черт. Мотор заглох. Ни с того ни с сего. — Эмма обреченно взмахнула руками, и Джек отскочил, чтобы не получить по лбу фонариком. — Да еще, как назло, снег пошел. Видишь?

— Да, конечно. Может, у тебя бензин кончился? Ты проверяла?

— Ничего у меня не кончилось. Я не идиотка. Виноват аккумулятор или карбюратор. Или один из шлангов. Или ремней.

— Ну, ты ограничила круг проблем.

Эмма возмущенно выдохнула:

— Черт побери, Джек, я флорист, а не механик.

— Справедливо подмечено, — ухмыльнулся Джек. — Ты звонила в службу техпомощи?

— Собиралась, но решила сначала посмотреть сама. Вдруг ничего страшного. Ну почему никто не хочет облегчить жизнь простым водителям?

— А почему цветам дают латинские названия, которые и выговорить невозможно? Слишком серьезные вопросы. Дай взглянуть. — Джек протянул руку за фонариком. — Господи, Эмма, ты совсем окоченела.

— Если бы я знала, что застряну в дороге посреди ночи во время снежной бури, то оделась бы теплее.

— Не преувеличивай. Это всего лишь мелкий снег. — Джек снял куртку и протянул ей.

— Спасибо.

Эмма завернулась в куртку, а Джек склонился над мотором.

— Когда эта машина в последний раз проходила техобслуживание?

— Понятия не имею. Когда-то.

Джек обернулся и мрачно взглянул на нее.

— Твое «когда-то» больше похоже на «никогда». Проржавели клеммы аккумулятора.

— И что это значит? — Эмма подошла и тоже сунула голову под крышку капота. — Можешь починить?

— Я могу…

Джек повернул голову, уставился в оказавшиеся совсем рядом бархатные карие глаза и потерял дар речи.

— Что? — спросила Эмма, и он почувствовал на своих губах ее теплое дыхание.

— Что «что»? — «Какого черта я здесь делаю?» Распрямившись, Джек покинул опасную зону. — Единственное, что я могу, так это дать тебе прикурить. Не смотри на меня так. Это значит завести твой двигатель от моего аккумулятора, чтобы ты добралась до дома.