Хозяйка Северных гор 2 - Адель Хайд

— Ваше святейшество, вы меня услышали? Я хочу забрать сына домой.

— Не лучше ли, граф, это сделать после того, как вы решите вопрос с теми обвинениями, которые были выдвинуты против вашего сына? Всё-таки на территории монастыря он находится в большей безопасности, — произнёс архиепископ.

— Я не слышал ни о каких обвинениях, — сказал граф. — Может быть, вы меня просветите, ваше святейшество?

Но архиепископ был явно не настроен продолжать разговор:

— Это дела мирские. Мы заботимся о душах, — отрезал он.

Граф сложил руки на груди и произнёс:

— О душах — это прекрасно, ваше святейшество. Поэтому вы, я надеюсь, не будете возражать, если все те церковные бенефиции, что сейчас имеет ваша церковь в Англии, будут перенаправлены напрямую в папскую казну?

Судя по тому, как изменилось выражение лица архиепископа, такого поворота событий он не ожидал. В огромном кабинете будто бы перестало хватать воздуха, настолько ощутимым стало напряжение. Джону даже показалось, что с высокого потолка начали сыпаться камни, таким тяжёлым стал взгляд архиепископа.

— Я вас верно услышал, граф? — мрачным тоном, тяжело роняя каждое слово, спросил он.

Граф молчал.

— Это только ваше мнение или вы выражаете мнение Его Величества? — задал архиепископ ещё один вопрос.

— Это мнение короны, ваше святейшество, — сказал Джон.

Архиепископ прищурил глаза, и лицо его приобрело хищное выражение. Граф вдруг подумал, насколько всё-таки они с братом похожи.

— Вы меня шантажируете? — спросил архиепископ.

— Да, ваше святейшество, — просто сказал Джон Честер. — Я сегодня хочу увидеть своего сына дома.

Архиепископ обошёл стол и сел на свой трон. Граф отметил, что трон настолько высокий, что, даже сидя на нём, архиепископ смотрел ему в глаза, не поднимая взгляда.

— Хорошо, сын мой, — тоном, которым можно было замораживать землю, произнёс архиепископ. — Я распоряжусь.

Он взял перо, бумагу и быстро что-то написал, после чего передал лист графу. Тот развернул и посмотрел: на бумаге было написано разрешение на то, чтобы он мог забрать сына из монастыря.

— Но я всё же рекомендую поехать вам завтра с утра, — добавил архиепископ. — Дорога не близкая, возвращаться вам придётся уже в темноте.

Граф аккуратно свернул бумагу, засунул её в карман и с полуулыбкой, по-светски склонив голову, произнёс:

— Ничего, ваше святейшество. У меня хорошая охрана. И... больше у меня к вам вопросов нет. Позвольте откланяться.

Архиепископ протянул руку, но граф как будто бы не заметил. Сделал два шага назад, как если бы прощался с королём, но затем, вспомнив, что это не король, развернулся и вышел, подставляя спину.

Архиепископ, со своей стороны, как наяву увидел, как кинжал вонзается в незащищённую спину графа, и подумал, что физически, да, это убийство, и это один из смертных грехов. Они сейчас не в Крестовом походе, а граф не сарацин. Но главный вопрос: как графу удалось убедить труса Стефана поддержать эту идею?

Леди Маргарет

Мы сидели с графиней Моро и ужинали. Вернее так, ужинала графиня, а мне кусок в горло не лез. Прошло полдня с того момента, как мы встретились с Джоном в коридоре королевского замка, а он так и не связался со мной и не приехал. Может быть, я была не права, но я тоже не стала его дожидаться и уехала из королевского замка, поскольку и у королевы, и у меня были дела.

Я попросила капитана Сэла, чтобы он отправил кого-то из своих людей узнать, вернулся ли граф Честер в свой дом от Его Величества, и поэтому не могла ничего есть, поэтому и сидела в ожидании.

— Дорогая моя леди Маргарет, — сказала графиня Моро. — Почему вы так переживаете?

— Эмма, вы считаете, что у меня нет повода переживать? — спросила я.

Графиня Моро взяла маленькой ложечкой нежнейшее суфле. Графине всё готовили в виде суфле, потому что в её возрасте так есть было удобнее.

Но, видимо, это было вкусно, потому что на лице графини появилось мечтательное выражение. После чего она посмотрела на меня и сказала:

— Ни малейшего повода. Почему вы должны переживать, Маргарет? Что вы такого сделали?

Я вздохнула:

— Может быть, вопрос не в том, что я сделала, а в том, чего я не сделала.

Графиня улыбнулась:

— Вы женщина, Маргарет, а женщина может позволить себе слабость. Позвольте себе быть слабой. Поверьте, вам не обязательно тащить на себе всю Англию.

Я рассмеялась:

— Я и не собираюсь тащить на себе всю Англию, но я опасаюсь, что какие-то новости могут преподнести не так, как это было на самом деле.

Графиня Моро снова покровительственно улыбнулась и сказала:

— Дорогая моя Маргарет, если граф поймёт всё не так и начнёт каким-то образом на вас обижаться, то зачем вам этот граф нужен?

Глаза у меня округлились. Я ничего не сказала, но, видимо, настолько удивлённо посмотрела на графиню, что она решила мне пояснить:

— Маргарет, жизнь настолько коротка, что не стоит её тратить на то, чтобы каждый раз объяснять то, в чём ты не виновата. Поэтому если вам придётся это делать, то я бы на вашем месте подумала, а нужно ли это вам.

Графиня снова взяла ложечкой суфле и продолжила:

— Вы богаты, молоды, талантливы, и вам ничего не нужно никому объяснять.

Я улыбнулась:

— Спасибо, Эмма. Такие ценные советы стоят дорого.

— Вот, Маргарет, и хватит вам переживать, давайте ешьте и порадуйте старую женщину хорошим аппетитом.

Аппетит у меня действительно улучшился, но уже скоро дверь отворилась, и слуга доложил, что человек, посланный капитаном Сэлом, вернулся.

— Зови, — сказала я.

Вскоре я получила информацию. Оказалось, что Джон Честер из королевского дворца уехал, но домой так и не возвращался. Дворцовые стражники сказали, что он поехал в сторону резиденции архиепископа Кентерберийского.

Почему-то у меня в голове зазвучал зловещий набат и графиня Моро, обратив внимание на то, как побледнело моё лицо, и сказала:

— Джон Честер — это не его сын. Его просто так нельзя закрыть в подвалах Кентского замка, потому что граф Честер правая рука короля. Скорее всего, он