Моника Маккарти - Созданы для любви

Серия «Шарм» основана в 1994 году

McCarty Monica

THE RECRUIT

Перевод с английского А.В. Банкрашкова

Компьютерный дизайн В.А. Воронина

В оформлении обложки использована работа, предоставленная агентством Fort Ross Inc.

Печатается с разрешения издательства Ballantine Books, an imprint of The Random House Publishing Group, a division of Random House, Inc. и литературного агентства Nova Littera SIA.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

© Monica McCarty, 2012

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Сентябрь 1306 года

Замок Пентленд, Нортумберленд, английская марка [1]

Мой Бог, кого это могло принести в такой час?

Сердце Марии тревожно билось, когда в свете факелов она торопливо спускалась по лестнице, на ходу подвязывая пеньюар бархатным поясом. Если бы вы были замужем за тем, кого в Шотландии преследует один из самых могущественных королей христианского мира, то любая принесенная в ночи новость казалась бы вам тревожной (как ей и передали, у ворот ее действительно ждала женщина; они вошли в холл, и та подождала, когда хозяйка приведет себя в порядок, а затем откинула капюшон насквозь мокрого плаща из темной шерсти).

Сердце Марии замерло. Длинные золотистые волосы, пробивавшиеся из-под уродливого подобия головного убора, и тонкие черты лица, едва видимые из-за дорожной пыли, сразу выдали ее ночную гостью.

Мария в ужасе отшатнулась – словно увидела привидение.

– Джанет, что ты здесь делаешь?! Тебе нельзя сюда приезжать!

Мужчина ты или женщина – Англия не место для тебя, если ты в родстве с Робертом Брюсом. Джанет и Мария были сестрами, и родственных связей с королем шотландцев у них хватало. Их старшая сестра стала первой женой Роберта Брюса, а старший брат женился на сестре Роберта. Их четырехлетний сын – а значит, и племянник Марии и Джанет – по рождению был графом Марра, и его похитила королева Шотландии, супруга Роберта Брюса. Оставалась племянница, которая считалась единственной наследницей Роберта. Но король Англии Эдуард меж тем подбирался к ней, последней наследнице Марра.

Джанет и Мария были близнецами, хотя Джанет считалась младшей, поскольку увидела свет все же на несколько минут позже. Не выказывая ни малейших признаков беспокойства по поводу своего столь неосмотрительного визита, Джанет с усмешкой подбоченилась и проговорила:

– Хорошо же ты встречаешь меня после того, как я пересекла на лодке всю Шотландию и еще проскакала почти десять миль под непрерывным дождем. Кроме того…

– Погоди, Джанет! – перебила Мария. Казалось, что ее сестра совершенно забыла об опасностях, однако Мария знала, что это не так. Все дело было в том, что Джанет всегда очень ловко избегала опасностей.

Джанет в досаде поджала губы, как поджимала всегда, когда сестра ее перебивала.

– Мария, я приехала за тобой, – решительно заявила она. – Пора возвращаться домой!

Домой? В Шотландию?!

Сердце Марии снова сжалось, уже во второй раз за этот вечер. Боже мой, неужели можно было так просто возвратиться домой, в Шотландию?!

– Уолтер знает, что ты здесь? – спросила Мария, все еще не веря, что брат разрешил Джанет отправиться в столь опасную поездку. – И чей это на тебе плащ?

Казалось, первый вопрос был забыт, и в неярком свете свечей взгляд Марии скользил по одежде сестры. Надо ли говорить, что Джанет с готовностью расстегнула мокрый плащ и расправила юбку из грубой коричневой шерсти с такой любовью, словно это был самый тонкий шелк. Джанет знала, что модная одежда всегда была слабостью Марии.

– Тебе нравится? – спросила она.

– Конечно же, нет! Это просто ужасно, – поморщилась Мария, рассматривая плащ. – В этом изъеденном молью балахоне ты больше похожа на монахиню из разорившегося монастыря.

Должно быть, она попала в точку, поскольку Джанет неожиданно смутилась.

– Действительно… – пробормотала она. – А я так старалась, очень старалась… Но у меня не было ни времени, ни…

– Джанет! – перебила сестру Мария, уже отчаявшаяся сказать ей главное. – Пойми, дорогая, ты не должна здесь находиться.

Голос ее дрогнул, когда она увидела, как с лица Джанет сползает маска хорошего настроения. Мгновение спустя Мария оказалась в крепких объятиях сестры, и глаза ее наполнились слезами, которые она сдерживала эти шесть ужасных месяцев – с того дня, как Марию оставил ушедший в поход муж.

– Здесь ты будешь в безопасности, – сказал он тогда словно отрезал – наверное, уже видел предстоящие сражения. Да, Джон Стратбоги, граф Атолл[2], уже тогда выбрал свой путь, и ничто не могло остановить его – тем более жена. Их свели еще детьми, когда он и думать не думал о браке. Сколько Мария помнила, Джон никогда ее не хотел, а после свадьбы почти не общался с ней. Ей хорошо запомнилось, как она проглотила тогда последние остатки гордости и спросила:

– А почему мы не можем поехать с тобой?

Джон нахмурился, и по его прекрасному лицу, которое когда-то покорило сердце еще совсем юной девушки, пробежала тень.

– Я же хочу защитить тебя и Дэвида…

Да-да, сына, который был ему столь же чужим, как и жена. Видимо, на лице Марии тогда многое отразилось, и он со вздохом добавил:

– Я приеду за вами, как только смогу. Для вас же безопаснее сейчас побыть в Англии. К тому же у Эдуарда не будет повода обвинять вас, если наши дела пойдут плохо.

Но могли ли они предполагать, что дела пойдут настолько плохо? А Джон тогда уехал в полной уверенности, что иначе нельзя, что он обязан ехать. Граф Атолл был из тех немногих героев, которые без колебаний вынимали меч, когда речь заходила о свободе Шотландии. За прошедшие десять лет войны за независимость он участвовал почти во всех крупных сражениях и даже был пленен. Хотя потом он перешел в армию Эдуарда, это его «отступничество» было вынужденным, поскольку король держал в заложниках сына Джона. К тому же у графа были земли по обе стороны англо-шотландской границы, с которыми он не спешил расставаться. Тем не менее он в конце концов все же принял предложение Роберта Брюса и возвратился в ряды его армии.

Увы, после двух катастрофичных поражений армия Роберта Брюса была практически уничтожена. Джон оказался одним из трех графов, присутствовавших на коронации Роберта Брюса и присоединившихся к нему в пламени восстания против короля Англии Эдуарда. Надо ли удивляться, что Эдуард объявил его чуть ли не своим личным врагом.